Жизнь

– Я очень хорошо разбираюсь в людях, Зоя.

Какое новое заявление!

Я ненароком вспомнила подобную фразу, которую слышала от Себастьяна. И руки непроизвольно сильнее сжимали чашку с имбирным чаем.

– Но еще лучше, разбираюсь в преступных личностях. И тому доказательство – моя карьера в ведомстве.

– Вы выяснили, кто хочет меня убить? – прямо спросила я, отчаянно желая, чтобы он ушел.

– Да, – резко сказал детектив.

Я медленно оставила чашку на столе и выдохнула.

– Кто же это?

Эрик Мортис смотрел на меня тяжелым, проницательным взглядом. Тем самым, который выявляет преступность в прошлом и в будущем каждого человека, представшего перед ним.

– Себастьян Эскалант, будущий герцог Торегросса.

Волна абсурдности и желания защитить человека, которого беззаветно любит мое разбитое сердце, захлестнула с головой.

– Вы ошибаетесь! – дерзко вскинув подбородок, выдала я.

– Не имею такой привычки.

– Каждый человек имеет право на ошибку. И никто тому не исключение, – твердо парировала я, не опуская глаз.

– Зоя, – строго начал он, позволяя мне пожалеть о предложении, обращаться ко мне по имени. – Я понимаю, что такой мужчина как Себастьян Эскалант, способен вызвать чрезвычайно сильную привязанность. Он покоряет весьма искушенных женщин, что уж говорить о молодых девушках, как вы.

О, черт! Он видит меня насквозь?!

Мои щеки запылали огнем стыда.

– Я знаю, что вы очень умная и проницательная девушка, – продолжал тот. – Поэтому пришел сюда, чтобы достучатся до вашего разума.

– Мой разум уже просчитал ту информацию, которую вы хотите мне дать, – противилась я. – Себастьян Эскалант – единственный человек, кроме настоящего убийцы, который имеет выгоду от моей смерти. Я знаю это и принимаю. Точно также как и то, что он – это уникальный пример благородства и чести в нашем современном мире.

Детектив сочувственно улыбнулся и вздохнул.

– А не этот ли пример благородства хотел вас изнасиловать в прошлую среду? – вопреки улыбке холодно спросил детектив.

Я съежилась, словно улитка, наивно желающая спрятаться в свою разбитую раковину.

– Это личное, детектив, – выдохнула я.

– Ваша жизнь уже давно утратила право на «личное», графиня. До поимки преступника, разумеется.

Я встретилась взглядом с черствым человеком, который явно намерен убедить в своей правоте.

– Уверен, что вы уже и сами понимаете достоверность фактов, не так ли? – чуть насмехаясь, спросил он. – Разве вас не удивляет многогранность его нрава, графиня? Разве его поступки не повергают вас в шок? Не устрашает его расчетливость в достижение поставленных задач? Его решения и действия совершенные с жестокостью и невероятной стойкостью?

Мой разум лихорадочно принялся воскрешать слова Себастьяна. Память будто автоответчик воспроизводила его слова снова и снова.

– Нет, – прошептала я, но взгляд отвела.

– И кому вы сейчас отвечаете, графиня? – насмешливо спросил он, встав на ноги. – Кого пытаетесь убедить? Разве меня?

Напряжение мрачной силой сковало внутренности. Я поднялась со своего место, ибо так чувствовала себя уверенней. Он тоже поднялся на ноги.

– Зачем вы пришли?

– Я уже сказал. Хочу достучаться до вашего разума. Пока не официально.

Нахмурив брови, я ждала, когда он прервет свою драматическую паузу и продолжит.

– Я хочу получить от вас прямое обвинение в сторону наследника семьи Эскалант.

Мой подбородок на миллиметр дернулся выше, а твердость в голосе зазвучала решительней:

– Напрасно тратите время, детектив.

Мортис усмехнулся:

– Я поделюсь с вами кое-чем, графиня.

Он достал из внутреннего кармана пиджака предмет, похожий на карту памяти.

– Здесь то, что заставит вас задуматься.

Детектив протянул мне флешку, но я не шевелилась. Это словно предательство, которое я совершу, коснувшись этого предмета. Он упрямо ждал несколько секунд и положил карту на столик рядом с недопитым кофе. Потом выпрямился и шагнул в сторону выхода.

– Не игнорируйте свои сомнения, Зоя, – помедлив, посоветовал он, и я обратила к нему взор. – Иногда, они спасают жизни. Уж я-то знаю.

Дверь закрылась за детективом. Наступила тишина. Но только в комнате. В моей голове звучали его слова, вперемешку с репликами Себастьяна.

«Хочешь избавиться от меня? Теперь это взаимно!..»

Нет!

Я слишком много потеряла в своей жизни. Родителей, родных и приемных, родину – настоящую и фальшивую, дом, друзей, себя... Я живу только любовью. Но если эта любовь к убийце, то жизнь потерять мне уже не страшно.

Я вошел в придорожный бар на выезде из города и в нос ударил затхлый запах дешевого спиртного, дерьмового женского парфюма и нечищеных зубов. Громкая музыка и шум голосов оглушили меня, пока я пробирался сквозь толпу к барной стойке. Я привлекал взгляды местных своим костюмом и лицом. Разумеется, сейчас я почти на всех новостных порталах светских хроник. Хотя, разве эти байкеры и фермеры смотрят такие новости? Сомневаюсь. Скорее я притягивал их внимание своим дорогим мобильным, который небрежно держал в руке и толстым кошельком, когда расплачивался за купленное пойло, явно не имевшее ничего общего с тем названием, которое гордо провозгласил бармен.