Живущий с призраками

Он хотел продолжить, но последние слова, сорвавшиеся с его губ, упали на пол, так и не долетев до ушей присутствующих, а рука, державшая музыкальную шкатулку, повисла плетью вдоль туловища, глаза налились кровью. Антон дергался и хрипел, пытаясь сделать шаг в сторону, но так и не мог сдвинуться с места. Игорь, побледнев еще более Антона, поднял руку и указывал пальцем куда-то ему за спину, проследив за тем куда указывает его палец, профессор заметил, что на зеркальной поверхности, из которой состояла задняя стенка серванта, рядом с Антоном отражалась женщина. Ее худое, бледное, неживое лицо, подобно двум бриллиантам, украшали глаза. Глаза источали ненависть и ярость такой силы, которые не могли существовать по эту сторону реальности, а длинные женские руки, с тонкими кровавыми пальцами и острыми ногтями, стальной хваткой сжимали шею Антона. Самое ужасное в этой сюрреалистической картине было то, что женщину было видно только в отражении зеркала, глядя на Антона профессор, по-прежнему, никого не видел.

Костя, стоящий ближе всех к происходящему, поднял с пола железную монтировку, выпавшую из рук своего коллеги и с размаху ударил ей в то место, где должна была стоять старуха, душившая Антона. В то же мгновение, Игорь, подбежав к музыкальной шкатулке, которую Антон продолжал крепко сжимать побелевшими пальцами, накрыл ее серебряной сетью, которая должна была локализовать артефакт, прекратив его воздействие на окружающую реальность. И первое, и второе оказалось безрезультатным, сеть, накрывшая собой музыкальную шкатулку, заставила призрак старухи сморщиться и побледнеть, но не более чем, а железная монтировка, прошла сквозь пустоту, не встретив никаких препятствий и вылетев из Костиных пальцев воткнулась в противоположную стену, видимо, частично перегороженную гипсокартонном. В то же мгновенье во лбу призрака появилась дыра с рваными краями, ее хватка усилилась, а у Антона из носа на пол закапали первые капли крови. Подбежав к тому месту в стене, куда угодила монтировка, профессор увидел, что здесь за, импровизированной перегородкой, стена полая, а внутри в позе эмбриона застыл человеческий скелет. К Семенихину подбежал Костя, вдвоем они сгребли череп и кости в кучу и накинули на нее сеть, выуженную из кармана профессора. Раздался визг, чуть не порвавший барабанные перепонки, затем отражение призрака пропало, и Антон со свистом втянул в себя воздух – раз, другой, третий.

– Кажется все, да? – спросил он у своих товарищей, которые, по-видимому, испугались больше Антона.

– Похоже на то, – резюмировал профессор.

Сидя у себя дома в любимом кресле, Михаил Александрович оторвался от воспоминаний и вернулся назад. Он до сих пор не мог вспоминать без содрогания этот опасный эпизод предыдущего расследования, едва не унесший жизнь Антона.

– Как хорошо, что Максим теперь с нами, – произнес профессор, обращаясь к бумагам, разбросанным по столу, после ухода ребят, – только бы поскорее он перестал с собой бороться и смог принять очевидное, свою суть. Теперь в команде есть оперативник способный к восприятию паранормального, с ним все должно быть иначе!