Живой Журнал Нины Горлановой- сентябрь 2012- май 2013

Настройщика пианино Алекса таинственный Майк нанимает считать количество грузовиков, выезжающих из ворот некоего объекта, затем начинаются «шпионские страсти» (а может быть, Алексу всё это лишь померещилось). Надоели мне фантасмагории, похожие на притчи, – в них ни социальности, ни метафизики, одни только странности-многозначительности».

http://www.bp01.ru/public.php?public=2747

Друзья, это никакая НЕ ФАНТАСМАГОРИЯ!!!

Мы взяли случай из истории Моссада (как человек лечил жену на средства разведки), прописали подробно, перенеся в неизвестную страну…

Спина-государыня смилостивилась… могу печатать, поэтому вывешиваю немного записей.

Вчера в Москве прошел митинг за отмену антимагницкого закона. Мы смотрели по ДОЖДЮ, я все время крестила экран. Надеюсь, что отменят этот закон!

Видела потрясающий сон: я зашла в издательство пермское – там собраны в пачки и связаны книги для макулатуры. Я говорю: только что была в доме инвалидов – там нечего читать. Можно, я им увезу эти пачки? Надя мне дает их, я перебираю книги – все не унести. Мне говорят:

- «Живаго» Пастернака возьми вот еще…

одна книга якобы является ОВОЩЕМ. Ее на самом деле можно нарезать в салат.

Это напоминает книгу из Апокалипсиса – там съел книгу, и она была горька в устах, но сладка в желудке…

Позвонила маме: сегодня день, когда папа ее сосватал. Я говорю:

- Спасибо, мамочка, что ты папе ответила «да», и мы все родились.

И спасибо подсолнухам! Мама не хотела идти за папу, а сват подвел ее к печи и говорит:

- У них в огороде вот такие шляпы подсолнухов! (и показал руками круг диаметром в 70 см).

И мамочка сказала «да» (хотя что такое подсолнухи – еда или водка… куда их? Но повлияли).

Вчера были на поминках И.И.. 40 дней без него – и не было ни одного, чтобы мы не вспоминали его. На сороковинах узнали много нового. Мы сидели рядом с Рудиком Веденеевым. Оказывается, он с Игорем дружил на почве любви к философии Гегеля.

Рая прочла неизвестные нам стихи, но когда запнулась, Рома подсказал слова, это оказался Киплинг. Вообще, стихов звучало очень много, потому что Игорь любил стихи больше всего…

Все говорили, что И.И. был человек-праздник. Он старался всех влюбить в поэзию, а если не получалось, то хотя бы вкусно накормить.

Л. рассказал, как И.И. ездил в район принимать спектакль местного театра. Он еще не вернулся, а в Перми уже все друг другу звонили: скандал на национальной почве, что Ивакин наделал, зачем?! И вот он вернулся. Спрашивают коллеги:

- В чем дело?

- Срубили десять берез! Или двенадцать. Вместо декораций. А они могли расти и расти! А если спектакль принять, то они в Пермь приедут, срубят возле Перми. А потом возле Москвы. А потом – возле Монреаля…

А в районе еще не было экологическоего мышления = восприняли это замечание как очередное оскорбление от русского народа: какое вы имели право посягнуть на наш символ!

Рудик нам успел рассказать несколько историй.

- В Чердынь приехал осмотреться, где ставить памятник Мандельштаму. Решил, что на берегу Колвы. А день был солнечный, я пошел на этюды. И меня укусил этот.. ну, как его…

- Аспид, - подсказал с невозмутимым видом Рома.

- В Пермском крае ядовитых змей не водится, - не поняв, серьезно возразил Слава.

- Клещ, - говорю я.

- Ну да, клещ. Сижу, звоню в медсанчасть. «Вы можете ходить?» - «Я не только хожу, я бегаю» - «Тогда приходите». Я трубку положил – встать не могу. Снова им звоню. Они прислали за мной мотоцикл. Привозят, проводят меня в ту комнату, из которой выпрыгнул Мандельштам. Я спрашиваю: «Это что, намек?» Стали мне вводить гамма-глобулин. Смотрю, на ампуле написано: до 25 мая. А сегодня уже 30-е. Я звоню начальнику райздрава, он мне: «У меня есть еще одна, я тебе посылаю. Но такая же – до 25 мая!» Ввели мне две. Сыграли в русскую рулетку.

Как Мандельштам остался тогда в Чердыни жив, так и Рудик в большом порядке. Когда я Славе сказала, что пора уже перестать водочку наливать – давление, Рудольф искренне удивился:

- Разве это влияет на давление? Впервые слышу.

И это после того, что он перенес операцию на сердце!

Рудик сейчас готовит памятник Михаилу Романову и его секретарю.

Рома спросил, как мы относимся к спорам вокруг музея «Пермь-36». Я:

- Музей должен быть.

- Но там ведь сидели не только Щаранский и Ковалев…

- Вот Рудик там сидел… за диссиденство - после политического процесса.

- 70% контингента были бандеровцы, «лесные братья» и подобные им, у которых руки были по локоть в крови, в том числе еврейской.

Слава:

- А вспомним, что Спаситель был распят между двумя разбойниками.

Эстетическое чувство Рудика было оскорблено огнетушителем в таком модерновом зале. Слава:

- Нет, безопасность дороже эстетики. Огнетушитель должен бросаться в глаза.

Я:

- Слава, ты опять наливаешь? Смотри, если тебе будет плохо…

- Ты, как фурия!

- А еще есть эриннии и гарпии, - добавил Рома. – Дадим отпор проискам клаки абстинентов!

Ночью начала доксициклин (почки).

Словно думаю уже о скульптуре… хотя нелепо ведь… Но так много идей памятников являются!