Живодер

— Зачем ты мне все это рассказываешь?

— Потому что это может помочь тебе разобраться в таких вещах. Или помешает ей. — Ходящая-по-покрову крутанула посохом. — И то и другое, пожалуй. Мы мешаем ей, а она в это время пытается мешать нам. — Силандри рассмеялась. — Я часто думаю, что было бы, приведи мы ее куда-нибудь в безопасное место вместо гнезда Феникса.

— Что?

Но Ходящая-по-покрову не ответила. Она пошла прочь, и ее фигура словно расплывалась и таяла, пока не слилась с длинными тенями. Олеандр посмотрел ей вслед. А потом снова глянул вниз. Но вместо того, чтобы прыгнуть, он вздохнул и полез обратно тем же путем, каким пришел. По крайней мере, в одном Силандри права.

Выживает сильнейший.

Глава 19. САД РАСХОДЯЩИХСЯ ПУТЕЙ

«Сорокопут» садился в тишине, нарушаемой лишь хриплым воем двигателей. Силикатные ветра, пропитанные вонью горящего масла и благовоний, скребли по бортам катера, заставляя включать рулевые двигатели, чтобы держать снижение ровно. Когда он наконец с тяжелым стуком опустился на колючий песок, сопла еще несколько секунд продолжали злорадно полыхать, спекая поверхность в черное стекло.

Через несколько минут трап с глухим стуком опустился. Фабий остановился у люка и огляделся. Датчики доспехов распустили свои сети, вбирая данные об окружающей среде и атмосфере. Впрочем, Фабий в этом не нуждался. Собственные глаза сказали ему все, что нужно. Тусклый, серый и маленький мир. Песчинка заводской грязи, застрявшая среди злобных звезд.

— Вот это? — Фабий нахмурился и взглянул на Квина. — Серьезно?

— А чего ты ждал? — отозвался тот. Пилигрим был облачен в свою потрепанную боевую броню модели «Тартарос», а силовой топор расслабленно держал в руке.

— Чего-то более… необычного.

Фабий огляделся вокруг. Они сели в квартале, безжизненном и пустом, если не считать разбросанные там и тут россыпи камней, ржавые кучи брошенной техники и пыльные барханы. Неподалеку, словно скелеты застрявших на суше левиафанов, возвышались развалины факторумов и перерабатывающих заводов. Вдали вздымались к небу горы, их вершины окутывали облака парфюма и пыли.

Квин спустился по трапу следом.

— Наш генетический отец не склонен к причудам. Даже в своем нынешнем состоянии бытия. Фулгрим любит, чтобы его удовольствия были такими же, как здания у инженера: сооруженные прочно и грамотно.

— Я чувствую подспудную критику, Нарвон.

Квин хмыкнул:

— Фулгрим делает то, чего от него ждут, и бросает на это все силы и возможности. Он всегда так делал. Стремился быть лучшим во всем. Даже в распущенности. Поэтому он хочет построить совершенный мир — тот, где любой сможет познать утонченные удовольствия и муки, от самого высокого дворянина до самого последнего раба.

— Похоже на Кемос, — заметил Фабий. — Вплоть до частиц в атмосфере. Похоже, будто он сначала отравил здесь все, а потом очистил.

— Так и было. — Квин вздохнул, опустился на колени и зачерпнул горсть песка. — Это и есть Кемос. Он потратил столетия, превращая этот мир в отражение своей родины, а затем воссоздал обстоятельства своего прибытия. — Квин дал песку стечь сквозь пальцы. — Чтобы усовершенствовать свой предыдущий труд.

— Безумие.

— Да. С другой стороны, он всегда был немного сумасшедшим. — Квин некоторое время безмолвствовал. — После Визаса стало еще хуже. Нас могли там спасти, если бы мы проиграли.

Фабий помолчал.

— То есть ты сожалеешь?

— Нет. Что сделано, то сделано. Такова жизнь и мое место в ней. — Квин посмотрел на него. — А ты? Сожалеешь?

— Я вряд ли могу позволить себе тратить на это время. У меня и так его осталось мало.

Фабий обернулся. Вслед за ними по трапу спускалась Савона. Она настояла на том, чтобы лететь с ними, хотя и непонятно почему. Возможно, не смогла устоять перед искушением совершить то, чего не смогли многие ее соперники в легионе.

Савона указала булавой на пелену черного дыма на горизонте:

— Видели? Там идет война. Я заметила, еще когда мы вошли в тропосферу.

Квин кивнул:

— Кемос был неспокойной планетой до того, как Фулгрим взял ее под контроль.

Фабий посмотрел на него:

— Он воссоздает даже войны?

— Он сражается в них снова и снова, проверяя разные стратегии. Ищет идеальную победу, чтобы переписать свою историю. — Квин помолчал. — Иногда он даже позволяет другим выиграть.

— Я был прав. Он сумасшедший.

— Да. Ты точно хочешь с ним встретиться?

— У меня нет выбора, — ответил Фабий и оглянулся по сторонам. — Знаешь, я никогда по-настоящему не понимал одержимости нашего генетического отца воинской славой. Мне всегда казалось, что намного эффективнее просто уничтожить врага с орбиты. Раздолбать все в пыль и строить на пепелище.

— А если они закопаются?

— Есть другие методы. Диверсанты, химическое оружие — существуют сотни способов победить планету и ее население, не предполагающие орбитальной высадки и блистательного наступления под огнем вражеских орудий. — Фабий покачал головой. — Возможно, я переоцениваю интеллектуальные способности нашего вида. Возможно, мы всего лишь чокнутые обезьяны, которых что-то заставляет мастерить дубинки и идти вышибать мозги соседям.