Живее всех живых

Я же сидела и почему-то боялась пошевелиться. Возможно, во мне на время проснулся материнский инстинкт, и я просто охраняла покой этого мужчины, словно заботливая мать, утешающая свое дитя, которое незаслуженно обидели в школе.

Я могу долго находиться неподвижно в одной позиции, поэтому, словно снайпер, продолжала сидеть, боясь пошевелиться. Я даже задремала и пребывала в таком положении пару часов. Потом аккуратно высвободилась из-под его руки, заботливо положив подушку ему под голову, и переместилась на свое разобранное кресло.

В этот предрассветный момент мне не хотелось ни о чем думать. Я даже отбросила мысль об утренней пробежке. Желание было одно – закрыть глаза и провалиться в полудрему…

Однако я даже и представить себе не могла, что в самое ближайшее время ситуация так резко изменится, что все, что происходило до этого, окажется лишь банальной увертюрой в череде дальнейших и весьма неприятных событий. Даже в самой своей бурной фантазии я и представить не могла, с каким противником мне придется столкнуться и какое загадочное и таинственное преступление нам придется раскрыть…

* * *

Пробуждение мое было резким и неожиданным. Обычно, находясь на работе, я сплю очень чутко, но в данный момент, видимо, находилась в такой фазе сна, что не сразу поняла, где нахожусь и что вообще происходит.

Сначала, сквозь сон, мне показалось, что звонит телефон, но это был звонок не моего мобильного. И почему-то никто не хотел брать трубку. Потом я расслышала голос Алексея, после чего заставила себя окончательно проснуться.

Открыв глаза, я увидела своего клиента, сидящего напротив меня на кровати. Вся его сгорбившаяся фигура и бледное лицо говорили о том, что с ним не все в порядке и, возможно, что-то произошло. Его правая рука безвольной плетью опустилась вдоль кровати, пальцы разжались и выпустили на пол айфон.

– Алексей! – Я тут же подскочила к нему и села рядом. – Что с тобой? Все хорошо?

Он только замотал головой из стороны в сторону, потом что-то промычал, после чего поднял на меня грустные и красные глаза, в которых уже накопились едва сдерживаемые слезы.

– Женя… – еле шевеля губами, произнес он. – У меня умер отец.

И только сейчас я смогла заметить, как разрушительно на него подействовало случившееся печальное событие. Обычно моложавый, слегка взбалмошный, сейчас он и отдаленно не напоминал того задорного и энергичного Алексея Громова, которого я знала все эти дни. Лоб прорезали предательские складки, глаза выглядели слишком утомленными и печальными, а в голосе не было и намека на прежнюю решительность и твердость.

Я обняла его за плечи и минуту ничего не говорила. Любая смерть – это всегда прискорбно, и никакие слова тут не помогут, поэтому я предпочитаю молчать.

– Как так, Женя? Ведь еще вчера он звонил мне, был бодр и весел, собирался идти в лес… Лучше бы он не ходил в этот чертов лес.

– Что случилось? Отчего он умер?

– Это… Женя, это вообще какая-то нелепая и одновременно страшная смерть. – Он закрыл лицо руками, потом, взяв себя в руки, продолжил: – Его загрыз волк. Представляешь! Он гулял по лесу, по своему любимому родному лесу, где он знает каждое дерево и каждую тропинку, и ни с того ни с сего на него напал волк и загрыз его… Нет, я просто не могу в это поверить!

Я снова ничего не ответила, стараясь переварить услышанное. Действительно, очень редкий, так скажем, вид смерти. Нечасто на людей нападают волки и загрызают насмерть.

– Женя… ведь отец был еще совсем не старый, он был бодрый и здоровый мужик, он… Вот черт! И почему именно сейчас? Именно в мой день рождения! Что за рок меня преследует?

– Это случилось вчера?

– Да, – кивнул Алексей и тыльной стороной ладони вытер наворачивающиеся слезы. – Как раз, получается, после того, как он позвонил мне… Отец пошел гулять в лес, в сторону болот, он всегда любил там бродить. Раньше на охоту ходил, стрелял уток и рябчиков, также собирал грибы и ягоды, особенно он клюкву и бруснику любил… В общем, он ушел вчера и не вернулся. Схватились его только под утро. Мой брат Виталий еще вчера поздно вечером пришел к нему домой, а отца нет дома. Позвал соседа, взяли фонарики и пошли искать. Звали, кричали, но так и не нашли… Решили подождать до утра, да и опасно у нас там ночью ходить, можно в болоте увязнуть. Короче, утром взяли еще одного мужика, у которого собака охотничья, и пошли на поиски. Ну и… нашли. – Алексей глубоко вздохнул, снова смахнул слезы, которые уже, не стесняясь, текли по щекам. – Думали, может, у него сердечный приступ, ну мало ли… А когда подошли к телу, то увидели, что вся одежда на нем изодрана и горло… горло ему перегрызли.

Алексей не справился со своими эмоциями и заплакал, дав волю своим накопившимся слезам, которые уже давно рвались наружу. Он плакал так, как плачут все люди, когда сталкиваются с чем-то ужасным, что не в силах изменить. Это глупость, что настоящие мужчины не плачут. Слезы никогда не выступают на глазах только у очень жестоких людей, но и они способны заплакать, когда события идут не так, как им того хотелось бы.