Житие девы Лидвины

В другой же раз в восхищении духа увидела она уготованный ей весьма роскошный венец, который ей предстояло принять от Господа после трудов и скорбей земной жизни, однако в нём было видно ещё много несовершенств. И вот, придя в себя, Лидвина, памятуя предуказанный венец, молила она Господа с великой настойчивостью, чтобы по милости своей Он соизволил так поступить с нею, дабы венец оный мог быть доведён до совершенства. И в то же время она просила у Господа, чтобы ради следования (imitandum) по стопам Его, Он допустил её к Себе, а после допуска изгнал её пинками. Пока она выпрашивала сие часто и с величайшим рвением, случилось в год Господень 1425-й так, что Филипп (III «Добрый», 1396-1467 гг. – прим. пер.), герцог Бургундский с великим войском пикардийцев и прочих воинов вступил в Голландию, чтобы принудить города принять его государем и правителем страны. Итак, когда сей могущественнейший герцог был уже с почестями принят во многих городах, прибыл он, наконец, к празднику святых мучеников Гереона и Виктора (10 окт.) в город Схидам, где был так же встречен гражданами. И вот, несколько, как говорят, врачей и хирургов из свиты вышеназванного герцога, отобедав, пришли к о. Иоанну Ангельсу, кюре [городской] церкви, и попросили проводить их к дому сей девы. Не заподозрив ничего дурного, он исполнил их просьбу. Когда же он вошёл с ними к деве, последовали туда и слуги их необузданного нрава, а когда он попытался унять их буйство, дабы не обеспокоили они служительницу Божию, они стали с негодованием прогонять его и велели убираться восвояси, осыпая его гнусными намёками на взаимоотношения с нею. Однако кюре остался стоять в её каморке подле алтаря, крайне опечаленный и смущённый. А сии извращенцы, как приметили её, лежавшую в темноте, отодвинули занавеску, зажгли свечу и, сняв одеяло, коим страдавшая водянкой дева была накрыта, совершенно обнажили святую, не имея, увы, ни к Богу почтения, ни к ангелам, ни к присутствующим людям. Когда сие увидала племянница её Петронилла, молоденькая девушка, данная деве в услужение, то восприняла это крайне болезненно и, воспылав ревностью по Боге, мужественно бросилась на них, стремясь защитить девичью стыдливость Лидвины. Ведь она рассудила, что не подобает очам плотских людей наблюдать сокровенную Христову жемчужину обнажённою. Тогда оные злобные служаки, позабыв о приличиях, сию юницу непочтительно схватили и отбросили от себя, а она ударилась о приалтарную скамеечку, да так крепко, что жутчайшим образом повредив бедро, хромала потом до самой смерти. Но, не довольствуясь свершениями сих злодейств насилия, они устремились к ещё более тяжким и преступным. Ибо дерзнули они святую и незапятнанную назвать блудодейкой; несли вздор, будто трезвенница, обходившаяся без еды, по ночам предаётся пиршествам; ту, которую даже ангел-хранитель часто переносил и сопровождал в рай, один из них, что держал светильник, обозвал скотиной. К таковому множеству хульных слов, высказанных ими, нечестивцы присовокупили постыдные действия, ужасающие взор человеческий. Ибо, вовсе отбросив приличия, они немощную, страдавшую водянкой деву, кожа которой на поверхности весьма вздулась, грязными руками своими лапали и били, поранив в трёх местах, из коих так обильно истекла кровь, что пришлось её, свежепролитую, вычерпывать из постели ковшом. Нагло совершив сие преступление, они вышли, смыли с рук своих кровь, которую пролили, и, вернувшись, вместо извинений, коих им должно было просить, снова распустили языки свои злоречивые на хульные слова. И так исполнилось на сей деве то, что Господь сказал ученикам: «Если Меня гнали, будут гнать и вас (Ин. 15:20), и если хозяина дома назвали веельзевулом, не тем ли более домашних его? (Мф. 10:25)». В то время дева, подобная невинной овечке, лёжа в постели, облитая собственной кровью, готовая к закланию, терпеливо всё сие сносила ради Христа, кротко ответствуя бранившим и ранившим её сими словами: «Как не боитесь вы так дурно толковать свершившиеся на мне дела Божества, не зная, каков будет над вами грядущий суд Божий?» В тот же час, как отбыл герцог, последовали за ним и оные нападчики. Руководители же города, услыхав, какие неслыханные обиды как бы ради развлечения были злодеями нагло нанесены деве, грозились, что намерены пожаловаться герцогу, чтобы он совершителям такового преступления исполнил справедливое отмщение. Тогда дева, кроткая и терпеливая в превратностях, памятуя речение Господне: «Мне отмщение и Я воздам» (ср. Рим. 12:19), напрочь воспретила просить об исполнении человеческого отмщения, поскольку Бог скоро отмстит за сие оскорбление. Что по изволению Божию вскоре и свершилось, ибо все они той же зимой поумирали в разных местах. Причём один из них, тот, который держал светильник и осыпал деву бранью, сев близ порта Роттердам на корабль, был сброшен князем тьмы, словно бы крепким порывом ветра, из одной части судна в другую, откуда его извлекли со сломанной шеей, мёртвого, и похоронили на кладбище. Второй близ Зерикса сошёл с ума, и, чтобы он не изувечил окружающих, его сбросили с корабля в челнок, а подняв мёртвым, похоронили в городе. Третий – солдат – был ранен на войне и скончался. Четвёртый, называвшийся врачом, перенёс в Слусе апоплексический удар и онемел. После чего, когда слуга напомнил ему о том, как он вместе с другими поступил с девой, и спросил, не скорбит ли он о сем, тот в ответ выказав прикосновением руки и движением губ раскаяние, почил. Слуга же его затем, придя к деве, со слезами просил прощения за господина и получил оное. И рыдала дева святая долгое время, услыхав о сем, не свои раны оплакивая, но погибель [своих обидчиков] и свершённые ими преступления. А руководителям города, стоявшим рядом, она, прорицая будущее, молвила: «Я-то ныне претерпела сие, а вам грозит кара, которой вы не знаете». И невдолге после того, когда некоторые из них, будучи обвинены как предатели города, боялись подвергнуться смертной казни от герцога, тогда сказали: «Вот и та кара, которую нам предсказывала Лидия». Затем святой ангел Господень, явившись ей и назвав её сестрою, поведал, что благодаря бесстыдному оному насилию, совершённому пикардийцами, последовала она по стопам Христа, как и просила прежде; а благодаря бранным словам, услышанным от них, последние жемчужины дополнили её венец, и он теперь совершенен.