Жить

Свет фар гаснет.

Воцаряется тишина.

37.

Артём просыпается в темной комнате. Кричит.

АРТЁМ. Папа умер! Папа умер! Папа умер! Папа мой умер! Помогите! Папа мой умер! Помогите!

В комнату вбегают мать Артёма и Игорь.

Артём мечется по кровати, кричит.

АРТЁМ. Папа где?! Папа где?! Папу отдайте! Отдайте моего папу!

МАТЬ АРТЁМА. Держи его!

Игорь прижимает Артёма к матрасу. Артём вырывается.

ИГОРЬ. Чё с ним такое?

МАТЬ АРТЁМА. А я чё знаю… Заткнись!!!

АРТЁМ. Папа, папа, папа, папа…

Мать Артёма затыкает ему руками рот, зажимает нос. Ногти впиваются в кожу.

ИГОРЬ. Чё делаешь, коза?

МАТЬ АРТЁМА. Он специально это! Он изводит! Заткнись! Заткнись, щенок!!!!

Давит на лицо Артёма.

ИГОРЬ. Ты чё делаешь?!

Толкает мать Артёма. Она падает.

38.

Капустина гладит поскуливающую собаку.

КАПУСТИНА. Ты чего такая? Всё уже. Едут твои хозяйки. Будут тебя по двору на ошейнике таскать, так не обрадуешься… Ну чего ты, дурочка? Ой, какая трусиха. Боишься что ли?

В доме звонит телефон милиционерши.

Капустина оборачивается на окно.

За шторой силуэт подносит телефон к уху. Слушает. Опускает трубку. Неподвижно стоит. Трёт руками лицо. Украдкой глядит на окно. Пауза. Выходит из комнаты.

Милиционерша появляется на крыльце. Её лицо похоже на белое пятно. Она молча проходит мимо Капустиной за калитку. Идёт по дороге.

Капустина оставляет собаку и следует за ней.

Какое-то время они движутся друг за другом, всё время ускоряя шаг. След в след перебираются через снежные кучи. Потом милиционерша срывается на бег.

Капустина тоже бежит, теряя тапочки.

КАПУСТИНА. Говори!!! Говори!!! Говори!!! Mааамаааааааааааааа!!!!!!!!!

Её крик разносится по всему поселку.

39.

Гришка сидит на корточках возле окрашенной стеклянной двери. Смотрит в одну точку. Лицо перемазано тушью, рука забинтована. Её колотит.

Из-за двери выглядывает медсестра в очках.

МЕДСЕСТРА. Вы… с молодым человеком были…

ГРИШКА. Да.

МЕДСЕСТРА. На лекарства непереносимость, какие?

ГРИШКА. Чё?

МЕДСЕСТРА. Аллергии у него есть?

ГРИШКА. Не знаю. Нет.

МЕДСЕСТРА. Дак есть или не знаю.

ГРИШКА. Нет.

МЕДСЕСТРА. Гепатит, ВИЧ?

ГРИШКА. Нет…

МЕДСЕСТРА. Фамилия у вас как?

ГРИШКА. Гришина.

МЕДСЕСТРА. Здесь ждать будите?

ГРИШКА. Есть…

МЕДСЕСТРА. Чё есть?

ГРИШКА. ВИЧ…

МЕДСЕСТРА. А чё молчите?!

ГРИШКА. Я не молчу…

МЕДСЕСТРА (за дверь). Галя, пациентик-то спидовый оказался, говорят!

ГРИШКА. Он не спидовый.

МЕДСЕСТРА. А какой?! У нас тут у всех дети, между прочим. Сразу такое надо говорить! Детсад!

Уходит, закрывает дверь.

ГОЛОС МЕДСЕСТРЫ. Галя, сюда иди, чё скажу…

Гришка поднимается, стучит.

ГОЛОС МЕДСЕСТРЫ. Там ждите, сказано.

ГРИШКА. Я наврала…

ГОЛОС МЕДСЕСТРЫ. Там ждите.

ГРИШКА. Я наврала.

Стучит.

В щели появляется голова медсестры.

МЕДСЕСТРА. Ну вы чё, русским языком не понимаете. Хотите, чтобы вас на улицу выставили. Здесь режим, между прочим.

ГРИШКА. Я наврала.

МЕДСЕСТРА. Да никто ему ни в чём не откажет, успокойся. (Закрывает дверь.) А ты куда?

ГОЛОС ЗА ДВЕРЬЮ. Туда. Курить.

ГОЛОС МЕДСЕСТРЫ. Заколебали уже.

ГОЛОС ЗА ДВЕРЬЮ. А чё, нельзя?

ГОЛОС МЕДСЕСТРЫ. Да можно. Иди.

В коридор выходит парень лет восемнадцати с перевязанной головой и гипсом на ноге.

Смотрит на Гришку.

ПАРЕНЬ. Твой там, да?

Гришка кивает.