Жилые массивы

— И вот нравится тебе напиваться до скотского состояния? — сурово взглянула на меня пассия.

— Не то, чтобы очень, — буркнул я.

— Тогда зачем?

— А почему бы и нет? — ответил вопросом на вопрос я.

— Отец говорил, что мужчины начинают пить, когда у них в душе пусто, — задумчиво сказала Алиса. — Вы в этом смысле намного слабее женщин, легче надламываетесь. И всеми способами пытаетесь заполнить эту внутреннюю пустоту. Алкоголь лишь одна из вариаций.

Я промолчал. В кой-то веки ветреная, вздорная и охочая только до одного дела Алиса была права. Сколько мне сейчас? Лет пятьдесят, плюс-минус. Что у меня в анамнезе? Разведен, есть сын, который, если отталкиваться от меня, вряд ли живет с папкой. Я на хрен никому не нужный мужик, только и способный вспоминать о былых временах. Видимо, именно там, на военной службе, мне и было хорошо. А на гражданке я себя не нашел.

— Алиса, водички принеси. Самый большой стакан.

Она вздохнула, но просьбу выполнила. Я к тому моменту справился с матрасом и кое-как поднялся на ноги. Встретил пассию в коридоре, поблагодарил за живительную влагу и направился в самую бесполезную из комнат — туалет. После отключения Голосом воды здесь нечего было делать. Ну, это когда останавливаешься на долгое время. Мы же почти уходили, поэтому можно быть варваром во всех смыслах этого слова.

Достал из аптечки крохотный пузырек с темно-фиолетовыми гранулами, открыл и щедро посыпал в стакан. Вода окрасилась, приобрела загадочный цвет какого-то дальнего космического созвездия. Это я, конечно, марганцовки немного лишканул. Зато, эффект будет лучше. Лишь бы не травануться.

Марганцовку я растворил старым дедовским способом — пальцем. А после быстро выпил. Любишь кататься, люби и саночки возить. Более простого и действенного способа по промыванию желудка я не знал. Конечно, часть водки уже весело плескалась в крови, но чуток отпустить должно было.

Не конкретно в этот момент, само собой. Я блевал так, словно хотел выплюнуть все внутренности. До катящихся градом слез из глаз, до желчи, до легкой дрожи в руках.

— Шип, ты там живой? — с явным интересом спросила из-за двери Алиса. Будто принимала ставки.

— К сожалению, — тяжело поднялся я на ноги и выпрямился.

Не скажу, что все кардинально изменилось, но стало явно лучше. Я опустил крышку унитаза, забрал стакан и вышел в коридор.

— Алиса, можно еще водички? Теперь правда попить.

Через полчаса, умытый, наевшийся горячего завтрака (Громуша сделала нечто среднее между гуляшом и супом) и обласканный свежим морозным ветром, я был другим человеком. Слабо пульсировало в висках, но с этим дискомфортом можно справиться.

— Давай, Крыл, — хлопнул я пацана по плечу. — И, пожалуйста, аккуратнее. Хрен знает, что там за звери теперь вместо обращенных. А остальные чего стоите, пойдемте. Наш поход за светлым будущим еще никто не отменял.

И все-таки ночные посиделки на чердаке давали о себе знать. Сердце бешено заходилось, на теле выступил холодный пот, да и чувствовал я себе далеко от идеала. Когда ты пьешь молодым всю ночь, то чтобы быть утром в форме, тебе нужна либо бутылка холодного пива, либо горячий супчик. Когда пьешь в весьма сознательном возрасте всю ночь, то чтобы быть утром в форме, нужно быть молодым. Без всяких отговорок. Уже не помогут ни сон, ни пиво, ни рассол, ни суп.

Но я держался. А куда деваться? Самостоятельно расписаться в собственных ошибках? Это чего доброго еще и пить заставят бросить. Я и так, выходя, имел с Алисой очень интересный разговор на эту тему.

— Пообещай, что бросишь пить, — сказала она. — Ты уже подводишь не только себя, но и нас. А что будет, если кто-нибудь внезапно нападет? Пообещай, Шип.

— Ты же знаешь, что мужчина не дает слово, которое может нарушить, — ответил я ей. — В жизни каждого человека есть своя бочка водки. Не переживай, моя почти наполнена.

Но несмотря на слегка неудовлетворительное состояние лидера, шли мы довольно бодро. Новость о ночном происшествии группа встретила благодушно. И скорби перед растерзанными Молчунами никто не испытывал. Напротив, почти все хотели воочию убедиться, что отступники мертвы. Не особо задумываясь о том, кто их убил.

— Крыл, — поднял руку Тремор, констатируя очевидное.

Я скомандовал не останавливаться и продолжать движение по узкой улочке. Обнесенная домами, она напоминала тесный дол между двумя высокими горами. Хотелось поскорее покинуть это место.

— Давай на ходу, что там?

— Жесть там, дядя Шип, — отозвался Крыл. — На них напали в доме. Внутрь я лишь мельком заглянул, через окно. Там в крови все запачкано. Но самый стрем эти обращенный. Один за мной гнался по крыше, и не отставал ни фига. Потом прыгнул, но я увернулся. Так ему хоть бы хны. Грохнулся вниз, поднялся, посмотрел и дальше по своим делам пошел.

— Так я и думал, что нам эти ребята не понравятся, — задумчиво пробормотал я. — Оружие, конечно, это хорошо, но, похоже, идти туда довольно опасно.