Жила-была старушка в зеленых башмаках

— А это уже бомжи, — добавил Димон. — Можно за бомжей-то молиться?

— Можно и нужно. Господу тоже негде было главу преклонить. — И добавил, будто к чему-то прислушиваясь: — Хотя прописка у Него была… В Вифлееме или в Назарете? Нет, все-таки, наверное, в Вифлееме, по месту рождения… Ну, готовы? Начнем. — И уже другим голосом, будто поднялся по какой-то невидимой лестнице над всеми здесь лежащими и стоящими, произнес:

— Благословен Бог наш всегда, ныне и присно и во веки веков!

Как по команде, потому что это и была команда, рабы Божьи Ангелина и Агния открыли глаза. Одними губами, беззвучно, Агния Львовна начала читать вместе с отцом Иаковом вступительные молитвы: ей не требовалось для этого особого внимания, эти молитвы она могла бы читать и во сне.

А вот Лика Казимировна слушала напряженно, стараясь понять каждое слово, — ведь теперь это были уже и ее молитвы — православные!

Варвара Симеоновна и Димон слушали спокойно: одна — потому что все воспринимала просто и естественно, второй — потому что ничего не понимал и даже не пытался понять, а просто наблюдал.

Батюшка перешел к псалмам, затем стал читать канон, и молящиеся с ним старушки поплыли по ритмичным волнам древних стихов. Димон чувствовал, что батюшка читает что-то очень важное и красивое, но понимал только редкие отдельные слова. Но вот священник произнес:

— О рабах Божиих Агнии, Ангелине, Варваре и Андрее… — Тут Димон насторожился. — Господу помолимся!

«Понял! — подумал Дмитрий. — Мы это о бабульках и о Гербалайфе, ну об Андрюхе… то есть об Андрее молимся!» Он покосился на Варвару Симеоновну: та перекрестилась, а затем поклонилась. Димон неуклюже поднял руку ко лбу… А что делать дальше — не знал!

— Креститесь, раб Божий Димитрий! — нестрогой скороговоркой сказал ему батюшка. Варвара Симеоновна взяла правую руку Димона, сложила его пальцы как надо и его же рукой перекрестила его, а потом легонько коснулась его затылка — Димон поклонился. «Помолился я за Андрея! — подумал он радостно и стал ждать, когда уже можно будет идти домой и рассказать Гербалайфу, как он за него молился со священником и соседками. — Пусть теперь только попробует не выздороветь! И бабульки пускай выздоравливают!» А соборование, как он скоро догадался, еще только начиналось, молитвы все шли и шли одна за другой…

Потом отец Иаков еще что-то читал по книге, Варвара Симеоновна слушала его, склонив голову, — важная, должно быть, была книга. А после чтения важной книги отец Иаков взял стопочку с маслом, окунул в нее кисточку и стал ставить крестики прямо на больных «бабульках» — на лоб, на лицо, на грудь и на руки — с обеих сторон! Он помазал маслом Агнию Львовну и Лику Казимировну, а потом направился к Варваре Симеоновне, которая уже стояла наготове, расстегнув верхние пуговицы кофты и блузки. Проходя мимо Димона, отец Иаков окунул кисточку в масло и мазнул его по лбу! Димон обомлел. «Это я, выходит, теперь тоже типа соборовался? Это что ж теперь будет-то…» — и радость причастности к чему-то великому — ну просто грандиозному! — росла в нем. И хотя больше отец Иаков его маслом не мазал, он усердно крестился во все время соборования — а оно ох и длинное же было! — и всякий раз, когда произносилось имя Андрея, бормотал вместе с Варварой Симеоновной: «Господи, помилуй!»

Когда закончилось седьмое помазание и были прочтены заключительные молитвы, обе больные крепко уснули. Варвара Симеоновна даже лекарство не смогла им дать.

— Ладно, потом уж! — сказала она. — А вы, Димитрий, подождите, не уходите еще! Я вам сейчас отолью маслица в пузырек, вы его снесете Андрею и помажете его. Можно, батюшка?

— Ну конечно можно! — сказал отец Иаков, складывая епитрахиль. — Вы мажьте ежедневно вашего болящего Андрея — видели, как я это делал? — Димон кивнул. — Ну и сами себе тоже ставьте крестики на лоб.

— Каждый день?

— Желательно.

— И что будет?

— А вот увидите! — с улыбкой сказал отец Иаков. Улыбка у него была дивная — смиренная и доверчивая, как у малого ребенка…

* После соборования, как и следовало ожидать, дело быстро пошло на поправку. Через неделю Варвара Симеоновна как-то, вернувшись с рынка, застала такую сценку: Агния и Лика сидели в постели, рядом на стуле пристроился Гербалайф, а в ногах у больных старушек лежал принесенный из кухни поднос, и они на нем дулись в карты!

— Это еще что такое? Что за безобразие? — подбоченясь, грозно спросила Варвара. — Что это за притон вы мне тут устроили? Больные, называется!

— Варежка, да мы просто в «дурачка» играем, ты не подумай чего! — успокоила ее Агния.

— Мы же не на деньги! — благодушно пояснил Гербалайф.

— Еще бы вы на деньги играли! А карты откуда?

— Я принес, — повинился Гербалайф. — Зашел больных соседок проведать, а они тут скучают, ну я и сбегал домой за картами…

— А теперь сбегай к помойке и выброси их! — скомандовала Варвара. — Ты посмотри, какие они грязнущие, там же микробов прорва! Ты что, Андрей, хочешь моих подруг угробить?

— Ну… Других-то карт нету… Если б у вас были новые карты, то, конечно…

— Еще чего не хватало — новые карты!