Жестокий наезд

Рядом с нашим диваном располагался сервировочный столик, купленный Сашей для подобных приемов. На столике красовались фрукты, две наполовину пустые чашки кофе и пепельница с двумя выкуренными сигаретами. Переводя взгляд на присутствующих, я машинально отметил, что эти двое, что красуются за столиком, находятся в квартире около четверти часа. Ровно столько времени, чтобы водитель, привезший этих двоих, высадил их у подъезда, отключил двигатель, замерз и снова его включил, как раз к моему приходу.

Если судить по одеянию, оба мужчины относились к тому социальному срезу населения, у которых только одна забота – как мотивировать в декларациях о доходах суммы, которыми они вынуждены одаривать государство. Костюмы от модельеров загнивающей Европы, сорочки по полста долларов и галстуки по сотне. Обоим было около сорока лет, однако они выглядели лет на десять старше меня. Все дело в отношении к спорту. Когда нет времени на дела, тут не до футбола или пробежек. Груз ответственности за взятые финансовые обязательства давит сверху, как пресс. Психику при этом обычно восстанавливают не физическими занятиями, а дорогим алкоголем и сигаретами. Плюс вынужденные сауны, бессонницы и длительные перелеты. Нувориши всегда стареют прямо на глазах.

Их внимательные доброжелательные взгляды профессионально обшаривали каждый закоулок моего лица, пытаясь в моей мимике и реакциях угадать правильный стиль своего дальнейшего поведения.

С момента моего появления в гостиной прошла всего секунда, и ее мне хватило с лихвой, чтобы сделать эти выводы. Им же секунда потребовалась для того, чтобы встать и одернуть пиджаки. Они встали и одернули пиджаки.

Вот что смутило Сашу и насторожило меня! Повадки. Женщины способны мыслить дедуктивно – от общего к частному. Но когда доходит дело до индукции, то есть спроецировать отдельные проявления на общие понятия, они часто попадают в тупик. Жене, чтобы напрячься, потребовалось четверть часа. Не уверен, что она до сих пор нашла правильный ответ на вопрос – «кто гости?». Я же потерял сомнения за одну секунду.

Вы когда-нибудь видели, чтобы мужчины одергивали пиджаки? Люди, привыкшие их носить постоянно? Деловые, привыкшие к этикету, да и вообще к удобству, редко сядут за стол, в свободной обстановке, не расстегнув пиджак. Понятно, что в противном случае он замнется. Я всегда расстегну пуговицу и сяду. А когда поднимусь, застегну ее. Все.

Но есть организации, в которых не принято садиться за стол в расстегнутых пиджаках. Это организации, в которых пиджаки именуются кителями. И, если расстегивать на кителе все четыре пуговицы, то это будет напоминать скорее затяжной стриптиз, нежели незаметный жест. Поэтому там, садясь, и не расстегивают кителей. Во-первых, устав не позволяет, во-вторых, так удобнее. Но если встать со стула и не одернуть китель, будешь выглядеть, как чмо...

– Честь имею, господа офицеры. – Я улыбнулся своей неотразимой улыбкой и прошел в угол комнаты. Там стоял мой черный пластиковый кейс. Уложив в него дела, я щелкнул кнопками и вернулся к столу. Сел на принесенный Сашей из кухни стул. Сел, расстегнув на пиджаке пуговицу.

– Как вы догадались? – Лица человека, которого я мгновенно определил в ведущие, даже не коснулась тень удивления.

– У вас ботинки в прихожей стоят, как в курсантской казарме. Пятки вместе, носки врозь, на ширину стопы. Налицо исполнение требований Строевого устава Вооруженных сил. – Я дотянулся до вазы и оторвал от кисти виноградину. – Меня другое удивляет. Призывной возраст у меня давно прошел, на учете состою.

Гости улыбнулись, и «ведомый» даже фыркнул. Шутка им понравилась.

– Сашенька, дорогая, налей нам кофе, – попросил я. – В наказание за то, что продолжаешь открывать двери незнакомым людям. – Я повернулся к посетителям. – С этими женщинами бороться бесполезно. Вы не работаете в милиции, поэтому даже не представляете, сколько за день регистрируется квартирных грабежей и разбоев!

– Почему вы решили, что мы не работаем в милиции? – теперь уже с добродушной улыбкой осведомился старший.

– Потому что ни у одного мента, какой бы он тупой ни был, не хватит ума выдумать причину, по которой он мог бы вот так войти в квартиру федерального судьи. Даже в состоянии тяжелейшего алкогольного опьянения он так не сделает. – Я вздохнул и тяжелым взглядом обвел присутствующих. – Друзья... Позвольте мне называть вас «друзья». – Я не спрашивал, поэтому и не ждал ответа. – Друзья, сегодня был очень трудный день, один из многих. С девяти утра до шести вечера я слушал перебранку скандалистов, полчаса назад мне едва не удалили селезенку. После этого рассказывал милиционерам, что делать с задержанным с ножом в руках наркоманом. Я устал, поэтому не сочтите меня негостеприимным, когда я попрошу вас излагать коротко, просить мало и уходить быстро.

Взгляды гостей слегка потускнели. И я знаю почему. В этот момент они наверняка догадались о том, что если еще раз им придет в голову добиваться желаемого для себя результата подобным способом, они будут сброшены с лестницы.