Жестокий эксперимент

На решетки можно было взобраться. Никакой колючей проволоки или острых наконечников. Я влезла на самый верх, перекинула ногу и взглянула туда, где остался мой друг. Его уже окружили, а меня почти нагнал молодой мужчина в белом халате. В оранжевом свете фонарей блеснули его очки. Я оцепенела и чуть не слетела с забора. Он остановился. В его руках не было оружия, электрошокера или шприца – ничего, что помогло бы ему меня остановить. Я упала в мокрую траву на той стороне и снова взглянула в его сторону. Он был уже у забора, к нему бежали двое в белых халатах. Он просто смотрел на меня, не призывая остановиться.

Я метнулась в лес, но далеко не ушла. Ноги вязли в земле. Я спряталась за толстый ствол и аккуратно высунулась. За мной, похоже, никто не гнался. Впереди мелькнул свет фар, машина пронеслась где-то совсем рядом. Я пошла на звук и вскоре добралась до дороги.

Выглядела я ужасно: грязная, мокрая пижама, кеды все облеплены землей, спутанные волосы. Любой здравомыслящий человек должен был отправить меня туда, откуда я сбежала.

Свет фар разрезал темноту, легковушка ехала небыстро. Я смело шагнула на дорогу. Может, если машина переедет меня, я проснусь в теплой постели и подивлюсь тому, что мне привиделось.

Не знаю, что со мной произошло. Я либо больна на голову, либо в опасности. Слишком смутно помнила то, что было до этой дьявольской прогулки на ненастоящем корабле.

Желтая машина с шашечками на крыше остановилась возле меня. Водитель опустил стекло.

– Трудный день? – спросил он, когда я осторожно подошла к пассажирской двери.

Я кивнула. Говорить не могла. Водитель предложил сесть, и я залезла в машину на заднее сидение, стараясь не сильно запачкать салон. Меня лихорадило. Я замерзла. Ноги промокли, одежду тоже залило дождем.

Мы поехали по дороге, сжимаемой деревьями. Редкие фонари не выхватывали ни знаков, ни построек. За окном были деревья, лес и дорога с белой прерывистой полосой посередине.

– Куда едем? – спросил водитель.

В моей голове не нашлось адреса. Где я жила раньше? Я помнила город, саму квартиру, но напрочь забыла, на какой улице находился мой дом. Даже не помнила района, где жила, магазинов или каких-то примечательных построек. Что стояло возле моего дома? Торговый центр или парк? Память молчала.

Я помнила адрес сестры Михаила. Лесная улица, дом тринадцать, первый подъезд. Все. Были ли у меня тети и дяди, где они жили? В моей памяти образовались пугающие дыры. Почему в голове застрял только адрес сестры красавчика, которого я толком не успела узнать? Неужели я чем-то больна? А может, мне не стоило сбегать? Пить кисло-сладкий коктейль под ярким солнцем лучше, чем сидеть в грязной мокрой пижаме, ехать в неизвестность и надеяться, что тебя хотя бы выслушают. Я хотела бы узнать, что со мной случилось.

Мы въехали в город, и дома с черными окнами оживили несколько воспоминаний из далекого детства. Я видела широкую улицу, по которой мы с матерью ходили в гости к каким-то ее подругам. Лавки мелькали в черноте, а трехрожковые фонари, стоявшие между ними, освещали пустой тротуар.

– Который час? – спросила я робко.

– Половина десятого, – ответил водитель.

Мало кто гулял по темным улицам, прямо как во времена моего детства. Это в последние годы город разросся, понастроили в нем жилых домов и торговых центров. Кутить можно было всю ночь до утра.

Я увидела вход в парк. За большим забором деревья стояли близко друг к другу, и могло показаться, что там вовсе нет дорог. Но они были. Это я помнила. Я любила этот парк с его укромными беседками и тихими тропами и часто гуляла там с подругой. Мать ненавидела это место. Я пряталась там от ее чрезмерного контроля, отключая телефон или сбрасывая ее звонки.

Водитель свернул в переулок, и я с ужасом подумала, что мне нечем платить. У меня не было с собой ничего, кроме дурацкой пижамы и грязных кедов.

Машина остановилась.

– Простите, мне нечем заплатить, – виновато изрекла я и вцепилась в ручку, чтобы сбежать.

– Считайте, что я заработал плюс в карму, – отшутился водитель. – Я живу в соседнем доме.

Судя по голосу, он и вправду был добрым человеком. Я поспешила выйти, пока этот человек не передумал. Впрочем, по моему внешнему виду и так было понятно, что денег у меня нет.

Я осталась одна возле подъезда с огромной черной дверью. Где-то далеко шумели машины. Фонари окрашивали все вокруг в оранжевый цвет. Тропа пролегала через палисадник и уводила в черноту.

Я подошла к подъезду. В это мгновение из него выскочил какой-то угрюмый парень в толстовке и даже не взглянул на меня. Я юркнула в подъезд. Совсем не хотелось звонить в домофон и пытаться на весь двор объяснить, кто я такая и что мне нужно.

Я и сама не знала, зачем сюда пришла, к этой незнакомой женщине.

А вдруг она здесь не живет? Или случится так, что она куда-нибудь уехала. В санаторий. В больницу. У нее ведь больной ребенок.

Я поднялась по лестнице на третий этаж и нашла нужную дверь. Осталось позвонить.