Жестокий бог

Он лежал на верхней двухъярусной кровати в общежитии для мальчиков на третьем этаже. Нижний ярус не был занят, так что я предположил, что его сосед по комнате куда-то ушел. Найти этого парня было до неловкости легко. Фэрхерст сохранил его имя в списке контактов своего телефона вместе с фотографией неряшливого ублюдка, и теперь у меня был доступ ко всем деталям телефона Фэрхерста.

Я чувствовал себя немного расстроенным и очень возбужденным после моей встречи с Лен ранее сегодня вечером, но я сомневался, что это была причина, по которой я чуть не оторвал голову парня от позвоночника, когда я вцепился ему в горло и приблизил это лицо к своему. На мне была толстовка с капюшоном, черная бейсболка и черная бандана на нижней части лица.

Его глаза испуганно распахнулись в темноте, как будто он только что увидел привидение.

– Поднимайся, – прошипел я.

Я не горел желанием использовать слишком много слов. Он не должен был уловить мой американский акцент. Я сжал его шею сзади, показывая свои намерения. Он отчаянно кивнул, с глухим стуком опустился на пол и схватил толстовку со спинки стула, стоявшего у стола. Он скользнул в свои слайды и стал ждать инструкций. Я приставил свой нож ему в спину сзади и открыл перед ним дверь, как чертов джентльмен. Как только мы вышли в коридор, я последовал за ним по пятам. Четыре утра или нет, но права на ошибку у меня не было.

Мы поднялись по лестнице на четвертый этаж, в спальню Фэрхерста. Я знал, что он останется в Лондоне сегодня вечером, потому что он сказал это после того, как я спустился вниз из комнаты Леноры и извинился за нее. Эдгар выглядел разбитым, Арабелла торжествовала, а Поппи рыдала. Гарри сказал, что положит подарок Леноры у ее двери и пригласит ее на ужин, когда она почувствует себя лучше.

Про себя я сказал ему, что умру тысячью смертей, прежде чем позволю им провести время один на один вместе.

Когда мы с парнем добрались до комнаты Гарри, я взломал замок, вломился внутрь и закрыл за нами дверь. Я открыл двойные двери гардеробной Гарри и жестом пригласил мальчишку войти.

– З-залезть в шкаф? – пробормотал он, потирая руки. Было даже не холодно.

Я коротко кивнул.

– Ч-что ты со мной сделаешь? Я просто… я не… Мы не вместе и ничего такого. Я не знал, что у него есть парень. – Он остановился.

Конечно. Вот почему он был здесь. Потому что я хотел, чтобы член Фэрхерста принадлежал только мне.

– Залезай, – рявкнул я, прижимая нож к горлу парня.

Он юркнул в шкаф, обернулся и выжидающе посмотрел на меня. Я знал, что он был старшеклассником. Я знал, что его зовут Доминик Мейплз, родом из Эдинбурга, и спал он с Фэрхерстом уже в течение года, начиная с того момента, когда это еще считалось незаконным. Конечно, говорить сейчас об этом в лицо своему врагу было бесполезно.

Я не хотел причинять вред.

Я желал полного уничтожения.

И просто запереть кретина Гарри в тюрьме было недостаточно.

Как только Доминик оказался внутри, я использовал свои руки в перчатках, чтобы положить его ладони на полки гардеробной, меняя его положение и раздвигая ноги.

– Раздевайся, – хрипло сказал я.

– Почему… как…

Вместо того чтобы ответить на его незаконченные вопросы, я сам стянул с него спортивные штаны. Он послушно сбросил их вместе со слайдами, затем снял толстовку и рубашку.

Он повернулся, чтобы посмотреть на меня, и именно тогда я заметил, что он был возбужден. Его чертов член был прижат к ящику, фиолетовый и набухший. Да. Он действительно был парнем Гарри. Они оба были больны.

Как только Доминик оказался совершенно голым, я взял баллончик с жидкой краской для граффити и побрызгал ему на спину. Он вздрогнул, когда холодная жидкость плеснула на его кожу, впившись зубами в один из свитеров Гарри, чтобы не шуметь, но его чертов член все еще был прижат к зеркальному ящику, и он все еще был прямым, как стержень.

Когда я закончил с черной краской, то отбросил банку в сторону, достал телефон парня и сунул его ему в лицо, стоя за спиной.

– Разблокируй.

Он уставился в экран, используя функцию распознавания лиц. Я сфотографировал спину парня, отправил фото Фэрхерсту через телефон Доминика и сунул телефон к себе в карман.

Шоу начинается, ублюдок, и у тебя место в первом ряду.

Глава 16

Вон

Я обдумывал, как сообщить Лен, что уезжаю из города, но потом решил, что это не имеет смысла, потому что она не хотела меня слышать.

Она не оставила места для размышлений – наши отношения закончились.

Ленора не смогла бы выразиться яснее, даже если бы сделала татуировку на лбу «Собственность Поупа» (которого я все равно собирался убить, потому что пошел он куда подальше).

Это даже хорошо. Она была глупа, думая, что я никогда не дарил ей подарков на день рождения, поэтому у меня действительно не было ни малейшего интереса к ней.

И все же.

И все же.