Жестокие страсти

Коленом раздвинул ее бедра пошире и вошел в ее вагину, шелковую и влажную. Такую нежную и розовенькую, что и не скажешь, сколько хуев в ней побывали, будто я первый. Несколько раз с наслаждением погрузился в хлюпающую глубину. Она даже начала подмахивать, надеясь, видимо, что я передумаю, но я уже нашарил потерявшийся в борьбе тюбик со смазкой, щедро полил сверху на сжимающееся колечко и приставил головку к отверстию.

С растяжкой было бы удобнее, но она сама себя ее лишила.

Сжал пальцами ее задницу, впился в сладкую белую кожу до алеющих вмятин и начал медленно погружаться.

Анечка сразу запищала, тоненько и жалобно, повизгивая, когда я продвигался еще на сантиметр. Не торопился, чтобы не порвать девочку. По скользкой смазке могу вогнать хоть на полную сразу, но она ж действительно не выдержит.

С каждым вдохом проваливался все глубже, чувствуя, как обнимает мой член ее тугая плоть. Хотелось уже вогнать по яйца, но я держался, а ее визги только сбивали.

— Заткнись! — для верности ткнул стволом пистолета в затылок. — Лучше стони, сучка.

Она попыталась, но голос сорвался на хрип и она заелозила подо мной — и я вломился, уже не заботясь о ее ощущениях.

Это было…. Ооооооо! Ааааааа!

Она завизжала, но мне было так охуенно, что я просто уткнул ее голову в подушку и начал остервенело трахать ее зад, несмотря на то, что она пыталась уползти от меня. Тугое колечко охуительно крепко скользило по стволу, сжималось, пульсировало вокруг, внутри было горячо и так тесно, что даже больно. Немного суховато, но я вылил остатки лубриканта и стал раздрачивать ее жопу сильнее.

Постепенно она притихла и только похныкивала сквозь зажатую в зубах подушку, когда я вгонял член особенно яростно. Но когда я навалился сверху и просунув руку под ее живот, начал теребить ее клитор, вдруг стала стонать и даже подаваться задницей на меня, сама насаживаясь на ствол.

— Я же говорил… — я облизал ее ухо, не переставая вгонять член в ее узкую кишку и теребить пальцами горошинку. — Еще и понравится, глядишь.

Все сильнее херачил пальцами по ее клитору, уже слабо контролируя свои движения. Хотелось ебать ее, ебать такую сладкую, горячую, узкую, ебать в ее маленький растянутый задик и чтобы поскуливала вот так подо мной от наслаждения.

Выпрямился, отложил пистолет, не выпуская из вида и убрал пальцы, вызвав у нее разочарованный стон.

— Давай, сама себе дрочи! — а сам вцепился в ее жопу и устроил охуенное родео, выходя до конца и со смачным шлепкой вонзаясь обратно. С оттяжкой и звоном, проскальзывая по всей длине одним махом.

Анечка уже верещала и подпрыгивала, ее пальчики так и сновали у нее между ног — и вдруг замерла, а потом кольцо вокруг моего хера резко сжалось. И снова. И снова. И снова. А она как-то по звериному завыла в подушку, уже просто лежа и подергиваясь подо мной. Я под это дело ускорился и спустя несколько смачных движений кончил в ее горячую жопу.

Сразу же вышел и смотрел, как судорожно сжимаются мышцы, пытаясь закрыть огромную дыру после моего члена и как медленно вытекают изнутри капли спермы.

Так красиво: на розовом колечке жемчужные капли.

— Охуенно… — задушенно пробормотала Анечка в подушку.

— Я же говорил! — шлепнул ее по попке, опрокидывая на простыни и сам заваливаясь на спину, не забыв подхватить пистолет. Вертел его на пальце, чувствуя, каким сладким звоном отдается истома в опустошенных яйцах.

Было так круто, что у меня не было сил даже убрать член и застегнуться. Так и лежал с вываленным. Закинул руки за голову и любовался тем, как Анечка, такая чистенькая и свеженькая, несмотря на две жестких ебли подряд, поворачивается, стягивает маечку, обнажая свою нежно-розовую грудь, морщится, трогая попку, тянется за влажными салфетками и протирает себе все между ног.

Выебанная и накачанная спермой сладкая девочка. Просто идеальная картина.

Она попыталась сесть, но захныкала и снова потрогала себя сзади.

— Тебе же понравилось, — заметил я. — А это пройдет.

— Мог бы и аккуратнее… — проворчала она.

— Меньше выеживалась бы, было бы аккуратнее. Это не только твоего анала касается.

— Поучайте лучше ваших паучат, — фыркнула Анечка. Она потихоньку веселела и снова становилась дерзкой. — Просто так девки не дают, только пистолетом и умеешь?

Я аж охуел и онемел. Ничему ее жизнь не учит? Только очухалась, уже опять распустила язычок? И на что она надеется? Что я после двух заходов уже не смогу ее выебать в наказание?

— Только пистолетом, говоришь… — я прищурил глаза, разглядывая ее стройное тело. Она лежала, расставив ноги, так что ее дырочки были доступны всем ветрам, взглядам и… — Могу и пистолетом.

Перекатился по кровати и прицелился ей между ног.

— Ой! Ты что! — она попыталась сдвинуть бедра, но я удержал их ладонью.

— Раздвинула ноги! — скомандовал, продолжая целиться черным стволом в розовое отверстие.

Она развела колени, и я помог ладонью растянуть бедра еще шире. Отменна растяжка у девочки, ух, как можно было бы… Ладно, потом.