Жестокие страсти

Вжался лицом в ее промежность, с удовольствием вдыхая острый запах возбуждения. Она текла как маленькая сучка, как и положено течь только что выебанной блядовитой малолетке. С удовольствием прошелся языком по ее щели, вылизывая смазку, накрыл набухший клитор, исторгнув из Анечки переливчатый стон. У нее была аккуратная нежная пизда, с чуть припухшими большими половыми губками и красивыми, напоминающими лепестки роз, малыми. Дырочка хлюпала, так пока и не стянувшись после вторжения моего члена, я поиграл с ней немного языком и провел им выше, оставляя влажную дорожку к ее розовому тугому колечку. Засунул кончик языка и туда, на что девочка дернулась и возмущенно простонала:

— Марк…

Какая невинная, несмотря на всю свою браваду и оральные умения.

Засунул пальцы в ее влагалище, где было невероятно просто мокро, текла она божественно, зачем только смазкой запасалась. Но и достаточно свободно, два пальца входили спокойно. Хорошенько измазал их в ее соках и резко вставил средний ей в зад. Она дернулась и испуганно обернулась, глядя на меня своими глазищами.

— Спокойно, все будет хорошо, — улыбнулся я. — Ты же мне веришь?

И вогнал второй туда же. Внутри все запульсировало, стараясь исторгнуть захватчиков. Вот теперь вижу, что так она еще не баловалась.

Развел пальцы в стороны, растягивая ее колечко. Она захныкала и начала вертеться.

— Не надо, я так не хочу…

— Твое «не хочу» закончилось, когда ты села мне на колени, — назидательно сказал я. Мне нравилось, как внутри ее попки горячо и туго, аж яйца поджимались. Я снова зачерпнул ее соков из дырочки пониже и на этот раз воткнул большой палец до самой ладони. Тугие мышцы сжимали его у самого входа, но дальше было посвободнее. Тут главное — войти.

Анечка начала елозить, пытаясь отползти в сторону и похныкивать, еще не понимая, что если я принял решение, то передумать меня может заставить только крайне веский аргумент.

Кстати, вот смазка и пригодится. Я все-таки большой мальчик, ее природной на всю дорогу не хватит, даже с учетом того, какая она мокрая. Дотянулся до тумбочки, открыл тюбик и щедро залил в ее раскрытую задницу, пока она не успела захлопнуться после вынутого пальца.

— Нет! — запищала Анечка и начала сопротивляться уже всерьез, поняв, что ей грозит. — Я не смогу!

— Ты раньше тоже так говорила, — резонно возразил я. — И все смогла, и даже понравилось.

Я приставил член к ее входу, но она свела ноги, подтянула их к себе и замотала головой.

— Не буду!

— Прекрати! — я дернул ее к себе, уже начиная злиться. Она рванулась с кровати, грохнулась коленками об пол, и я поморщился, но подхватил ее и водворил обратно на алые простыни. Пришлось перехватить запястья и вновь развернуть ее задом, но она начала вырываться всерьез, и одной руки ее держать уже не хватало.

Сжал двумя, выкручивая суставы, опрокинул на кровать и рявкнул:

— Лежи смирно, блядь! Больнее будет!

— Нет! — она билась, не обращая внимания на боль в руках. — Отпусти меня, ты, урод!

— Полчаса назад ты требовала совсем другого.

— Извращенец! Мудак! Грязный ублюдок! — она орала и билась, защищая свою задницу как Форт Нокс.

— Советую придержать язык, я ведь и разозлиться могу, — я уже и так с трудом сдерживался, но моя работа и врожденный холодный темперамент позволяли, не моргнув глазом, терпеть и не такие оскорбления ради дела.

Но эта девчонка сегодня решила добраться до всех моих пределов!

— Насильник! Я тебя убью! — завизжала она, переворачиваясь на спину и отбиваясь руками и ногами. Задравшаяся маечка демонстрировала мотающиеся сиськи со все еще яркими сосками.

— Насильник?!

Красная пелена тут как тут. Насильник? Вот эта дрянь сначала вертит жопой и заявляет «Трахни меня!», а потом я у нее насильник? Я рос в криминальной среде еще по старым законам и такое там не прощают.

Я скинул уже не нужный пиджак, и ее глаза расширились, когда она увидела кобуру. Достал «Макаров» и, навалившись сверху, приставил к ее виску.

— Вот теперь, — проговорил прямо в розовые пухлые губки. — Теперь я буду насильником.

Ее глаза расширились еще больше, она сглотнула и замерла, пытаясь скосить глаза на ствол.

— Боевой, не волнуйся, — усмехнулся я, поднимаясь и утягивая ее за собой. — Встала раком! Сама! Быстро!

Моментально притихшая Анечка беспрекословно исполнила мой приказ. Вот почему они никогда не понимают по-хорошему? Она всерьез думала, что если мне как следует объяснить, что она действительно не хочет, она меня убедит, и я отступлюсь? Я прекрасно понимаю смысл слов «нет» и «не хочу». Просто он мне не нравится.

Подсунул подушку ей под живот, чтобы задница торчала повыше, надавил на холку, укладывая грудью на кровать. Одной рукой надрачивал себя, чтобы крепче стояло, другой не забывал держать пистолет в упор к ее голове.