Жестокая одержимость

Все они действуют мне на нервы, и все это происходит по причине того, что Вайолет находится в этом чертовом автобусе.

Прежде чем она успевает все испортить и что-то возразить, я хватаю ее за руку и поднимаю с кресла; она беспрекословно следует за мной по проходу. Примерно так же я поступил со Стилом, но по отношению к ней я более мягок.

Я возвращаюсь на свое место и притягиваю ее к себе на колени. Вайолет пищит в знак протеста и пытается встать, но я не позволяю ей этого сделать, крепко обхватив за талию. Я усаживаю ее так, что спиной Вайолет упирается в стену у окна, а ее ноги оказываются вытянутыми в сторону прохода. Не знаю, насколько эта поза удобна, но мне плевать.

Дело не в ней.

– Мать твою, сиди спокойно! – ворчу я и, вытащив из кармана наушники, снова вставляю их в уши.

Я включаю музыку из тщательно отобранного плей-листа с одними и теми же композициями, которые я знаю наизусть. Они всегда помогают мне настроиться на нужную волну.

Вайолет замирает, а затем, сложив руки на коленях, прислоняется головой к окну.

Мне бы хотелось просто закрыть глаза, но Вайолет начинает ерзать, при этом пытаясь скрыть свою неловкость.

Думаю, ей любопытно, что происходит.

Я слегка сдвигаюсь, дабы ей было удобнее, и замечаю, что она смотрит в сторону Роука, который с головой погрузился в свою книгу. Я гарантирую, что он не оторвется от чтения, пока мы не приедем; когда Вайолет осознает это, то немного расслабляется.

Значит, дело не во мне, а в том, что подумают другие? Интересно.

Я непроизвольно откидываюсь назад в кресле, чтобы Вайолет было удобнее устроиться. Похоже, она примиряется с обстоятельствами и опускает голову мне на плечо. Мне же проще смириться с мурашками, пробегающими по моей коже от ее прикосновения, и с тем, как кровь приливает к моему члену, – чем с ревностью.

Вайолет осторожно вытаскивает из моего уха один наушник, и, несмотря на свое недовольство, я не возражаю. А когда Вайолет вставляет его в свое ухо, касается своей ладонью моей руки и закрывает глаза, весь остальной мир будто исчезает, позволяя мне сконцентрироваться на важных для меня мыслях.

Я представляю, как держу в руках хоккейную клюшку, и почти ощущаю, как мои коньки скользят по зеркальной поверхности льда. В моих ушах слышен едва уловимый скрежет, когда лезвия врезаются в лед, и я буквально ощущаю вес шайбы, которую направляю вперед. Мои мысли заняты тактическими ходами, предложенными тренером, но внезапно я чувствую, как мое сердце сжимается от отвращения. Я не должен бегать за Вайолет, чтобы вернуться в свою зону комфорта. И меня бесит, что так происходит. Меня раздражает, что мои товарищи по команде начали издеваться надо мной, а самое ужасное – именно Вайолет поставила меня в такое положение.

Не задумываясь, я просовываю руку в джинсы Вайолет, но, несмотря на охватившее ее напряжение, она не двигается.

Я бросаю взгляд налево, дабы удостовериться, что Нокс не смотрит в нашу сторону, но его кресло пустует; да и в нашем ряду никого нет. Я был бы не против, чтобы кто-нибудь увидел мою руку в ее штанах, но думаю, тогда бы она попыталась меня остановить. В общественных местах такие действия обычно не остаются незамеченными.

Я касаюсь пальцами ее клитора и начинаю плавными движениями потирать маленькую горошину. Вайолет резко выдыхает от удивления, но не поднимает голову с моего плеча.

– Помнишь последнюю игру, на которой ты была, Ви? – спрашиваю я, касаясь губами ее уха. – Помнишь, что произошло в тот день?

Мы с ней попали в петлю.

Она кивает, слегка приоткрывая губы, а я просовываю руку ниже, чтобы ввести в нее два пальца и почувствовать, как вокруг них сожмется ее киска. Вайолет ерзает, пытаясь получить от меня больше. Когда трек в наушниках сменяется на что-то более быстрое, я начинаю тереть ее клитор в такт музыке, почти не осознавая, что она вообще звучит в наших ушах.

Черт возьми, я хочу получить от Вайолет все, что возможно. Я хочу получить от нее все.

– Думаю, ты даже не представляешь, что может произойти сегодня, – говорю я, ускоряя темп, отчего она вздрагивает.

Наверное, мне все-таки стоит дать ей хотя бы какую-то подсказку.

– Возможно, это будет касаться моей команды. Например, я позволю Стилу посмотреть на то, как трахаю тебя, дабы он понял, что не сравнится со мной. – Я ловлю зубами мочку ее уха, осознавая, что сейчас она возбуждена больше, чем несколько секунд назад.

Бинго! Похоже, Вайолет так же развратна, как и я.

– Тебе это нравится? Мысль о том, что на тебя будут смотреть другие?

– Только в твоих мечтах! – отвечает она.

Я сильнее прикусываю ее ухо, чувствуя, как она начинает двигать бедрами. Ее дыхание учащается, и в моем паху разгорается жар.

– Думаю, это происходит не только в моих мечтах, но и в твоих фантазиях. Но все в порядке, детка. Ты можешь быть такой же извращенной, как и я. И я не буду осуждать тебя за это.

Внезапно она поворачивается ко мне лицом и, сжимаясь, кончает на мои пальцы. Я наслаждаюсь ее оргазмом. А то, что ее разрядка связана с бредовым безумием в моей голове, делает ее в сто раз лучше.