Жестокая одержимость

Как только я стала чувствовать себя оторванной от нее, как никогда раньше, то принялась собирать оставленные ею вещи. Я бережно хранила их в коробочке и не отдавала, потому что мне хотелось, чтобы она вернулась и увидела в них отражение самой себя, которое я так берегла. Я хотела, чтобы она увидела его во мне.

Одной из таких вещей стал глобус. Он стерся настолько, что голубая краска, покрывающая океаны, остается на подушечках моих пальцев. Я раскручиваю его и наблюдаю, как остальная краска осыпается, образуя горку на столешнице комода. Впервые в жизни я так обижена на мать. Мне хочется позвонить ей и рассказать, что в моей комнате кто-то был и я боюсь здесь оставаться, но мой звонок, несомненно, перейдет на голосовую почту. В те моменты, когда мне необходима ее поддержка, мамы просто нет рядом.

Исключением были лишь моя нога и карьера, но всему хорошему приходит конец.

Внезапно я ощущаю всплеск гнева и беру в руки стеклянный шар. Он умещается на моей ладони, но его трудно обхватить пальцами. Подставка глобуса стеклянная, а все детали тонкие и изящные.

Где она его взяла? Почему оставила?

С размаху я бросаю его в стену, ожидая, что он разобьется вдребезги, но вопреки моим надеждам шар остается целым. Лишь на подставке остается крошечная трещина, а сам шар падает с нее, закатываясь под мою кровать.

Сделав глубокий вдох, я возвращаюсь к окну. На краске подоконника видны царапины – свидетельства того, что кто-то цеплялся за него, чтобы отпереть окно.

Теперь я осознаю, что тот, кто это сделал, может вернуться, и это побуждает меня к действию. Я звоню Уиллоу, которая отвечает после третьего гудка, но поскольку фоновый шум почти заглушает голос моей подруги, она кричит, чтобы я подождала, пока она отойдет, а затем все посторонние голоса стихают.

– Эй, ты где?

– Дома.

Я впиваюсь ногтями в собственную ладонь, быстро объясняя ситуацию.

Я рассказываю, как вернулась домой, приняла душ и обнаружила постороннего в своей комнате, который, должно быть, проник туда через окно, и выражаю сомнение в том, что ей стоит возвращаться домой.

Но на самом деле мне нужно, чтобы она вернулась и спасла меня от полного безумия.

– Боже мой! – ахает она. – Ты в порядке?

– В порядке, – вру я.

– О, подожди…

– Вайолет?

Нахмурившись, я слушаю, как в телефонном разговоре появляется новый голос, вероятно, принадлежащий Ноксу. Я никогда раньше не разговаривала с ним по телефону, и сейчас его голос звучит как-то иначе.

– К тебе кто-то вломился? – переспрашивает он после того, как Уиллоу на заднем плане пересказывает ему наш разговор.

– Да, просто…

– Черт, кто мог это сделать? – в трубке возникает молчание. – Я позабочусь об этом.

Об этом? О чем?

Ради Уиллоу?

– Спасибо, – говорю я вместо вопросов, которые хотела бы задать. – Могу я еще раз поговорить с Уиллоу?

Он хмыкает, а затем передает ей трубку.

– Он похож на сумасшедшего, – шепчет Уиллоу, а затем хихикает. – Ты и вправду в порядке?

– Да, скажи… а Грейсон с вами?

Если бы у закатывания глаз был звук, то именно его бы я сейчас слышала, потому что практически чувствую осуждение и любопытство Уиллоу. Я рассказала ей все, что могла, за исключением того, что Грейсон Деверо – виновник аварии, из-за которого я сломала ногу, и Грейсон Деверо – сын сенатора Деверо, – один и тот же человек. Ведь я мало что могу сказать, чтобы не навредить ей. Я все еще хочу, чтобы она без стыда могла смотреть мне в глаза, потому что иначе мне просто крышка.

Грейсон умен и сможет понять, почему моя лучшая подруга внезапно стала к нему очень холодна, даже если другие люди этого не заметят.

Во время гнева Уиллоу не может скрывать свои эмоции, и это не поможет нам избежать неприятностей.

– Он приехал сюда около часа назад. То есть это мы приехали к нему домой, так что…

– Что? – От удивления я поднимаю бровь.

– Ага. Вся команда собралась здесь праздновать свою победу. Я думала, они собираются поехать в «Хэйвен», но в итоге решили по-другому. Нокс сказал, что они захотели сменить обстановку. О… – ее голос становится ниже, и я вздыхаю. – Нокс разговаривает с Грейсоном.

– Останови их.

– Но я не могу разобрать, о чем они говорят. – Внезапно она начинает нервно хихикать. – Ты же не думаешь, что он пошлет за тобой Грейсона? Это было бы…

– Ужасно, – говорю я. – Надеюсь, что нет.

Но мне не о чем беспокоится, потому что час спустя за мной приезжает не Грейсон, а Стил.

Глава 13 Грейсон

– Что значит кто-то вломился в ее квартиру? – Я свирепо смотрю на Нокса.

С одной стороны, я не должен испытывать беспокойства, но та настойчивая часть меня, желающая публично заявить свои права на Вайолет, снова поднимает свою уродливую голову.

– Когда Вайолет звонила Уиллоу, она казалась расстроенной, – говорит он, слегка пожимая плечами. – И хотела, чтобы Уиллоу переночевала в другом месте.

– И чтобы она осталась в этой квартире одна. Отличная, мать ее, идея.

Я регулярно прибегаю к сарказму как к способу скрыть свои настоящие чувства, и то, что я решил проявить его сейчас, – не очень хороший знак.