Жестокая одержимость

– Да, – отвечает Грейсон, скользя рукой вверх по моей правой ноге. – Давай кое-что проясним. Ты здесь не для удовольствия, – заявляет он, и у меня мгновенно пересыхает во рту. – Ты здесь, потому что кое-что у меня украла.

Наверное, в этой ситуации мои чувства кажутся странными, но я испытываю удовлетворение оттого, что Грейсон не сразу заметил пропажу дорогого для него предмета. А еще я радуюсь, что выбор пал именно на него. Мое предположение относительно характера Грейсона подтвердилось.

Я наклоняюсь немного вперед, но поскольку мои руки связаны над головой, напряжение в плечах вызывает ощутимый дискомфорт. Конечно, я гибкая, но это уже перебор.

– Хорошо, – низким голосом отвечаю я. – Я знаю, о чем речь.

Грейсон сглатывает, и внезапно его взгляд переходит с моих глаз на губы. На мгновение он кажется мне застигнутым врасплох.

– Скажи мне, где фотоальбом, – требует он, и я прикусываю нижнюю губу, потому что знаю, что это разозлит его еще больше.

И будто по щелчку Грейсон наклоняется и останавливает свой взгляд на моих губах, а я смотрю лишь на его холодные глаза. Холодные настолько, что могут заморозить меня насквозь.

– Ты никогда его не найдешь, – говорю я. – Потому что я сожгла его дотла.

Грейсон замирает, и даже его грудь перестает подниматься и опускаться, будто он задерживает дыхание. А затем он запрокидывает голову назад и смеется так сильно, что мне начинает казаться, будто он сошел с ума.

Наконец Грейсон смахивает слезы, выступившие на его глазах от смеха, и выдыхает. Он тянется ко мне, а затем его рука смыкается на моем горле.

Он пихает меня к стене и ползет следом за мной, не отрывая взгляд от моего лица. Его дыхание обжигает мою кожу.

– Милая, ты не умеешь лгать, – ухмыляется он.

– Ты все равно почти попался, – говорю я с замирающим сердцем.

– А я на мгновение подумал о том, чтобы задушить тебя и оставить твое тело здесь.

Надеюсь, что это тоже ложь.

– Я спрошу тебя еще раз, – продолжает он. – Последний шанс на то, чтобы сегодняшний вечер закончился лучше, чем то, к чему все идет.

Я тяжело сглатываю, и внимание Грейсона возвращается к моим губам.

– Где он?

Я представляю себе фотоальбом, который украла из его комнаты. Кто бы мог подумать, что книга воспоминаний в кожаном переплете может доставить столько хлопот. Внезапно до меня доходит, что, если я хочу, чтобы моя жизнь развивалась согласно моим планам, мне нельзя сдаваться. Я не могу поступить так по отношению к самой себе.

В конце концов, я стала ставить себя на первое место, чтобы Грейсон возненавидел меня сильнее и оставил в покое.

– Иди в задницу, Деверо, – шиплю я и чувствую, как его пальцы сжимаются на моем горле.

Он перекрывает мне кислород и смотрит на лицо, ожидая, когда оно станет свекольно-красным. Мне кажется, что все мое тело горит, но когда я смотрю в глаза Грейсона, то понимаю, что не смогу его перебороть, хотя надеялась, что буду сильной. Потребность дышать слишком велика, и поэтому я дергаюсь, пытаясь вырваться.

Но от Грейсона не убежать, и я снова проваливаюсь в темноту.

Когда я снова прихожу в себя, то нахожусь в том же положении, только больше опираюсь на стену. Мои пальцы покалывает из-за того, что я слишком долго держу руки над своей головой. На этот раз я обнаруживаю, что с моих широко раздвинутых ног исчезли шорты. Я хочу пошевелиться, но внезапно чувствую, что внутри меня что-то есть… в зале слишком темно, чтобы разглядеть этот предмет, но он будто бы оживает внутри меня и сам по себе прижимается к моему клитору. Я задыхаюсь от ощущений, которые продолжают нарастать, пока не становятся почти невыносимыми. Выгибая спину, я скребу ногами по полу в поисках опоры, а когда замечаю Грейсона, стоящего в другом конце комнаты в полумраке дверного проема, то кончаю.

Жестко.

Чем бы ни был этот предмет, он не выключается даже после моего оргазма. Я свожу ноги вместе, но не знаю, делаю себе лучше или хуже. Вероятнее всего, хуже, потому что мой клитор пульсирует под вибрацией, и я кричу, когда меня накрывает очередной оргазм.

Мое тело безвольно дрожит, и я откидываюсь назад, лишь тогда Грейсон наконец-то его отключает. Единственным звуком, разрывающим тишину, остается лишь мое прерывистое дыхание.

– Где он? – снова спрашивает Грейсон, но я не отвечаю.

Он снова включает вибратор, но на этот раз его скорость меньше. С ней я, скорее всего, не смогу кончить, но удовольствие, которое я чувствую, заставляет меня застонать. Я извиваюсь и хватаюсь за перекладину над своей головой, пытаясь подтянуться, и смотрю на Грейсона.

– И это твой худший метод? – спрашиваю я, но Грейсон уже пересекает комнату, направляясь ко мне.

Он с тихим щелчком открывает нож, на лезвии которого отражается лунный свет, а затем раздвигает мои ноги и становится между ними на колени. Грейсон водит кончиком лезвия по моей груди, будто вычерчивая круги по спирали, и даже зная, что он может покалечить меня, я ощущаю себя плененной его чарами, однако в то же время пребываю в ужасе от собственной реакции; вибратор же только усугубляет ситуацию, делая мои ощущения острее.