Жестко и быстро

Я периодически обдумывал свои жизненные перспективы, пока отдыхал между многосотенными сериями ударов, и склонялся в пользу университета первого типа. Дед заверил меня, что оплатит учебу где угодно, куда я смогу сдать вступительный экзамен, но я пока не определился и даже порой приходил к выводу, что мне университет вообще ни к чему: у меня есть проверенный способ жизни и я не хочу что-то менять.

Правда, среди дворян немагические боевые искусства не распространены, более того, некоторые виды спорта вообще считаются недостойными аристократа, тот же бокс — спорт простолюдинов. Дворянину можно быть болельщиком, иметь собственного боксера или даже целую команду оных, это вполне себе нормально, а лично выступать — зазорно.

По сути, социум Аквилонии поразительно напоминает древнюю Спарту. Есть гомеи — «равные», полноправные спартиаты-аристократы, профессиональные военные, которым запрещены любые занятия кроме ратного дела. И есть илоты, которые делают все то, чего не могут граждане-спартиаты.

Правда, простолюдины в Аквилонии — не рабы, у них имеются довольно обширные права, в том числе сочетаться браком с дворянами и занимать высокие государственные должности, так что с илотами сходство небольшое. Но вот дворянское сословие — вылитые спартиаты, по крайней мере, на первый взгляд. Да, магически одаренному аристократу никто не запрещает заниматься наукой, бизнесом или искусством, но состоять в реестре боевых магов он должен и при этом остается военнообязанным без верхнего возрастного предела. Красноречивое тому доказательство — оружейная комната усадьбы, где, помимо небольшого арсенала, в специальных шкафах хранились боевые доспехи магов — деда, его сыновей и тети Аглаи, матери Анны.

Мне было позволено под присмотром дяди Николаса и К’арлинда осмотреть все эти, без преувеличения, сокровища, потому что один только дедовский костюм стоил примерно триста тысяч империалов, да и остальные три отстали совсем ненамного. Причем меня поразил сам облик доспехов. Рыцари-маги ходили в бой в противогазах и бронированных противоударно-компенсационных костюмах, предназначенных для защиты от всех поражающих факторов на поле битвы, но главным образом — от специального антимаг-оружия. Дополняли картину приборы ночного видения и баллончики с кислородом за спиной, и все эти комплексы скорее походили на космические скафандры.

Тогда я впервые узнал об оружии, предназначенном для поражения магов обычными людьми, которое, к слову, было широко представлено в самом арсенале.

К’арлинд показал мне автоматный рожок, набитый обычными с виду патронами, однако на каждой пуле имелось по четыре маленьких инкрустированных заподлицо диска с почти микроскопическими руническими символами.

— Пули с рунами рассеивания, восемь миллиметров, четыре руны но шесть эндрюсов…

— Чего-чего шесть?!

— Прости, забыл, что тебя вообще ничему не учили. Человек Роберт Эндрюс впервые разработал методику пересчета магического воздействия, потому единицы, позволяющие теоретически рассчитать воздействие магии на материальный мир — ну или материального мира на магию, как в данном случае, — назвали в его честь «эндрюсами». Чтобы ты ориентировался, двадцать четыре эндрюса в четырех носителях рассеивания — этого примерно достаточно для того, чтобы погасить кинетический щит второго уровня без потери убойности пули. Вот этого рожка хватит, чтобы гарантированно расстрелять любого мага третьего уровня, будь он хоть мастером защиты, если, конечно, у него нет специального рыцарского доспеха или обычного бронежилета.

— Хм… А сколько рожков надо на четвертый уровень?

— Сложный вопрос. Тут нужно целое отделение с такими боеприпасами, и то я бы пожелал удачи не магу, а стрелкам.

Помимо особенных патронов в боях против магов использовалось еще и холодное оружие. В частности, на вооружении службы безопасности Сабуровых имелись мечи, очень похожие на тот, которым мне пришлось попользоваться в пустыне, в клинки их были вставлены все те же руны рассеивания но всей длине режущей кромки.

— А тут, надо думать, эндрюсов немерено?

— Не все так просто. Клинок соприкасается со щитом, как правило, малой частью, а не всем лезвием, кроме того, маги защищаются от режущего оружия не обычными кинетическими щитами, а отбивающими. То есть щит не только останавливает клинок, но и отбивает обратно. Это потому, что остановленный молот неопасен, а чем-то острым, даже если оно остановлено, можно сделать новое движение, причем щиты не реагируют на медленно движущиеся предметы.

— Почему?!

— Аура щита покрывает все твое тело под одеждой. Если бы он реагировал на любое касание, его бы гасили твои же трусы, смекаешь?

Но больше всего меня заинтересовало оружие магов: длинные жезлы, похожие на магические посохи.

— Что это? — спросил я.

— Это костыли, — ответил К’арлинд.

Слова тренера задели за живое дядю Николаса, который до этого момента молчал, позволяя читать лекцию профессионалу.

— Это копья, а не костыли! — взвился он.