Жестко и быстро

— Ну а на фига они мне? Я сызмальства знал, что мой потолок — внизу первого уровня, так зачем меня учить? Отец, в отличие от деда Александра, не тратил на бесполезную магию ни мое время, ни время учителей. Я — единичка, все, баста. Приговор окончательный, мои тренеры пустоту не особо уважали. На второй уровень мне не подняться.

— Идиотизм… Просто между прочим, у магии есть масса применений помимо так ценимой у вас боевой составляющей. Даже ты, четвертинка, можешь свечи зажигать на расстоянии — уже польза.

— Конечно-конечно, — с сарказмом согласился я, — если когда-то буду жить в нищете, у меня отключат электричество, и я буду освещать свое жилище свечами — в год смогу экономить до двух империалов на спичках. Два империала для нищего — целое состояние как-никак!

— Глупец! Выучи заклинание «иллюзорный свет» — оно даже проще поджигания. На свечах и спичках, четвертинка, ты сэкономишь в разы выше, чем только на спичках. А если серьезно — магия нужна не только для того, чтобы иметь статус в обществе, как это показала трагедия с твоим отцом. Наперед невозможно предвидеть, в какие жизненные передряги ты попадешь, потому надо готовиться ко всему, к чему можно. Пустота конечно же не позволит тебе возвыситься, но поможет спасти жизнь в огромном количестве ситуаций. Твой дед решил, что тебе это пригодится, так что не отлынивай, четвертинка!

— Ты уже достал! «Четвертинка» да «четвертинка»! Между прочим, у меня и остальные три четверти есть!!!

К’арлинд ухмыльнулся.

— Мой срок считает иначе.

— Какой еще срок? — не понял я.

— Заключения, скажем так. Я приговорен на родине к сорока годам и одному дню одиночного заключения, иначе как бы еще оказался в Аквилонии?

Я удивленно приподнял брови.

— Так тебя осудили и ты сбежал?

К’арлинда мои слова возмутили.

— Что значит — сбежал?! Я просто выбрал местом отбывания наказания Аквилонию, а не подземную шахту, куда мне бы только пищу опускали на веревке.

— Погоди… То есть для темных альвов заключение в темнице и жизнь среди людей равносильны?

Он покачал головой.

— Не совсем. Меня приговорили не совсем к тюремному заключению, а к полному одиночеству. Жизнь среди людей равносильна одиночеству, и теперь, проведя в Аквилонии двадцать девять лет, я понимаю почему. Компания людей не считается нарушением наказания, вы даже не пустое место, напротив, вы только сильнее подчеркиваете мое одиночество. Правда, наказание оказалось не таким уж полным благодаря твоей матери.

У меня сразу пропало желание продолжать тренировку, а К’арлинд, словно издеваясь, добавил:

— В общем, учитывай, что через одиннадцать лет я вернусь в Свартальвсхейм, времени не теряй: другого такого же тренера ты не найдешь.

* * *

В общем и целом ситуация развивалась в довольно предсказуемом направлении, которое меня более чем устраивало. Моя новая «семья» оставила меня в покое и мало интересовалась, чем я занимаюсь в своих апартаментах и почему веду затворнический образ жизни. Занятия по избиению подушки я сохранил в секрете ненадолго, потому своему странному поведению пришлось давать объяснение, но его я легко придумал: мол, способ снимать стресс и негативные эмоции. И ведь это так и есть, что интересно. Кстати, надо будет подкинуть кому-то в этом мире идейку в офисах ставить в комнатах релаксации для сотрудников чучела начальников.

Мои школьные дела взял под свой контроль дядя Николас. Он пригласил нескольких преподавателей, которые устроили мне тренировочный экзамен и заключили, что выпускные я сдам без проблем, хоть и не с самыми высокими баллами. Однако ежели захочется в престижный университет — со вступительными экзаменами могут возникнуть затруднения.

Оказывается, для дворянских детей есть две категории учебных заведений. В одни, преимущественно частные, можно поступить без вступительных и в любой момент, в них нет жесткого контроля за посещаемостью и успеваемостью. Что студент для себя вынесет — дело личное, заведение обеспечивает учебный процесс и оценку знаний и больше ничем не интересуется. Дипломы таких университетов не имеют большого веса, хотя качество преподавания во многих весьма высокое. Студенты там обычно двух типов: первый тип — непритязательные и неамбициозные, многие пришли за дипломом только потому, что в высшем свете оный желательно иметь, некоторые просто изучают то, что нравится.

Второй тип студентов — прямые антиподы первых. Способные и целеустремленные, они уверены в своих силах и намерены пробиться за счет профессионализма и личных качеств. Подмога в виде престижного диплома им не очень-то и нужна, потому университет «свободного» типа удобен необязательностью изучения ненужных дисциплин.

И совсем другое дело — классические университеты. Вступление — по факту сдачи экзаменов, никакой протекции. Диплом студент может получить только при полном освоении учебного курса, и сей документ гарантирует, что владелец обязательно обладает всеми необходимыми для его специальности знаниями и умениями. Дипломы самых престижных университетов — прямая путевка на высокую должность, будь то госучреждение или семейное предприятие.