Жёсткая рекогносцировка

Не надо удивляться насчёт «кремлёвских». В нашем слаженном коллективе в силу специфики работы существует устойчивое мнение, что у нас в стране ВСЕ структурные составляющие органов управления, исполнения и государственной власти — суть разнокалиберные ОПГ (организованные преступные группировки) с соответствующим укладом, «понятиями» и иерархией. То есть коррупции у нас не может быть в принципе. КОРРУПЦИЯ (от. лат. corruptio — подкуп) — это имеет смысл в цивилизованных странах, где большинство начальников честные, а кое-кого подкупают. У нас подкупать кое-кого смысла нет, потому что ВСЁ начальство по определению состоит в мафии. Тут масса оттенков и нюансов, но общий принцип устройства всех этих управленческих институтов один — ОПГ. Или ОПС (сообщество). По-другому в нашей стране пока просто не может быть. Понятно, что самые крутые из всей этой верхней братии — «кремлёвские», у них и рычаги в руках, и силовые ресурсы, и много ещё чего хорошего. В данном случае Костя судит несколько общо, относя правоохранительные органы к «кремлёвским» (мы не знаем, кто встречается с Анваром — из милиции, чекистов, ФСКН?), — очень может быть, что какая-то отдельная ОПГ одного из перечисленных в скобках ведомств сейчас решает свои мелкие личные вопросы и могущественные «верхи» не имеют к этому никакого отношения...

* * *

— Кого-то будут арестовывать? — заинтересовалась Татьяна.

— Да, вот этого толстяка.

— Это который по аллее идёт?

— Угу...

Из ряда припаркованных машин выскользнула серая «Хонда» и тихонько поехала вслед за Анваром. Так-так...

Татьяна взяла наш бинокль, посмотрела...

— Да он не толстяк. Очень даже симпатичный мужчина. Опрятный такой...

— Ну, опрятный — это ненадолго, — с эстетствующим злорадством ухмыльнулся Костя. — Сейчас грубые люди из группы захвата вытрут им пыль на всей аллее. И будет он неопрятным. И несимпатичным.

— А мы это дело снимем, — поддержал я. — И это будет кадр недели. А то и месяца.

— Да уж... В последнее время нам такие кадры частенько попадаются, — пробурчал Костя (наверное, вспомнил, что мы позавчера утром отсняли). — Были бы стрингерами — давно бы разбогатели...

Когда Анвару осталось каких-нибудь пятнадцать шагов до дилера, «Хонда» нагнала его и коротко посигналила. Наш «основной» принял влево, повернулся и недовольным жестом показал что-то из разряда: «Проезжай, да! Тебе что, аллея узкая, э?!».

«Хонда» начала объезжать Анвара с правой стороны.

— Какие мы нежные... — кровожадно пробормотал Костя. — А личиком в асфальт не желаем?

— "Ту-дух!" — глуховато шлёпнуло из левого заднего окна «Хонды» на фоне короткой неяркой вспышки.

Анвара дёрнуло вбок, он завалился между машинами и перестал быть виден.

— Ни х... себе... — потрясённо пробормотал Костя, опуская камеру и поворачиваясь ко мне (он вообще-то воспитанный товарищ — а тут даже про присутствие дамы забыл!). — Они что, совсем...

— Снимай! — буркнул я, максимально «наезжая» на «Хонду».

Левая задняя дверь открылась, выпуская наружу субъекта в маске. Субъект подскочил к тому месту, где между машин лежал Анвар, и произвёл ещё один выстрел.

Контроль.

Затем нырнул обратно в машину и закрыл дверь. «Хонда» быстро, без рывков, разогналась, пулей вылетела с аллеи, мягко вписавшись в поворот шоссе, и спустя пару секунд исчезла из виду.

Эвакуация.

Такие знакомые термины.

Да, дела... А что — дилер?

Плавный перевод ракурса на дилера...

Однако! Парень застыл столбом, жестикуляция и движения отсутствуют. В шоке. Похоже, не ожидал.

Впрочем, монументом он работал недолго. Буквально в следующую секунду из «Ауди» высунулась рука, ухватила парня за ремень и одним рывком втащила в салон. Хлопнула дверь, «Ауди» с добротным рыком выскочила на аллею и умчалась прочь.

Всё. Поди теперь, поищи их...