Жёсткая рекогносцировка

Единственное: жить можно, пока молод и здоров. Поставили меня в бригаду «спортсменов» (все малопьющие, крепкие, от тридцати до сорока), за день мы делали три нормы «синюшных» бригад, состоящих из обычных алкашей. Поэтому и зарабатывали неплохо: «левого» боя стекла и порчи имущества у нас практически не было, начальство это ценило. Зато домой я приезжал абсолютно никакой. Особенно тяжело было поначалу, не привык на прежней работе поднимать что-либо тяжелее медицинского баула. Так что несколько лет в таком режиме поработать можно, а потом надо будет чего-нибудь соображать.

Итак, с добычей хлеба насущного более-менее я определился. Одновременно разобрался с любовью и семейной жизнью.

Увы, супруга моя нежная этот отборочный тур судьбы благополучно провалила.

Вот ведь парадокс получился! Приносил семь тысяч — терпела, "...мой муж — доктор (не «врач», а именно «доктор»!), выходец из семьи потомственных эскулапов..." Выперли — переживала, но в истерику не впадала. Люду хорошо знает, жалеет его, понимает прекрасно, почему всё так получилось, верила — это временно, всё образуется.

"Ты только никому не рассказывай, ладно?.. — это насчёт того, что я устроился грузчиком (а куда устроился — вообще жуть!), — ...а то перед людьми неудобно. Хорошо?"

Хорошо, но не совсем понятно. Чего тут неудобного? Денег в два раза больше, плюс каждый раз с работы чего-то на халяву везу — не краду, так дают, за ударный труд. Все ночи — дома. Раньше, бывало, порой до десяти дежурств в месяц набегало! Это, считай, двадцать дней вылетало: сутки на смене, сутки восстанавливаешься.

Потом оказалось, что всё это вовсе не временно, и формулировка "мой муж — грузчик в Торквелове" стала для нашей семейной идиллии роковой. Месяц, второй, на третий перевалило... Какая-то информированная подружка не пойми откуда узнала и тут же всех ввела в курс.

На меня стали смотреть сочувственно... Кто-то по простоте душевной ляпнул: ничего, милая, грузчик — это не приговор, всё у вас образуется... Только вот — в Торквелове... Это же нехорошо!

В общем, это долго рассказывать, сразу выдаю резюме: развод. Супруга моя, увы, как и многие прочие, была поражена «наукоградовой спесью», которая оказалась сильнее душевных чувств, совместно прожитых лет и светлого будущего нашего ребёнка.

Кроме того, болезнь жены протекала в тяжёлой форме, вызванной особенностями её происхождения. Ну не может дочь академика спать с грузчиком из Торквелова, и всё тут! Видимо, грузчик грязный или просто слишком вульгарный для такой благородной леди — уж я не знаю...

Так. Без эмоций: последствия. Квартиру в своё время нам дали как «молодым специалистам» — исключительно благодаря стараниям отца моей благоверной. Записана квартира на неё, я там на птичьих правах. Скандалить не стал, съехал к родителям, выторговав право по выходным встречаться с дочерью.

Этот удар я принял стоически, даже в глубокий запой уходить не стал. То есть запой место имел, но не полноценный — до полной отключки и выпадения из временного контекста (знаете, наверное, как это бывает: «Слышь, брат, а какой сейчас месяц?!»).

Сразу после работы ехал к Люде, по дороге брал два литра. Таким образом сорвал ему устоявшийся график торчкования. В течение двенадцати дней мы каждый вечер и полночи напролёт отравляли организм алкоголем, и ввиду этого печального обстоятельства Люда вынужден был вне плана сесть на ремиссию. Постоянные клиенты, которые системно «висли» на хате у Люды, были крайне недовольны. Пришлось в пьяном угаре несколько раз крепко объясняться с торчащей братией, не всё там было гладко, порой доходило до привлечения сторонних сил, а местами даже правоохранительных органов.

В общем, досуг организовали неслабо: развлеклись, пообщались и походя заглушили душевную печаль.

Правда, был у всего этого развесёлого времяпровождения один явно выраженный побочный эффект...

Внезапно пропал смысл бытия. В один прекрасный день я проснулся и вдруг понял, что мне теперь незачем жить.

Зачем вкалывать и напрягаться? Раньше понятно — для семьи. А сейчас для кого?

Себя я в расчёт не брал. В тот момент мне самому для себя ничего не хотелось и не нужно было. На душе было сумрачно и тяжко, несколько раз возникала предательская мыслишка: пойти, что ли, Волгу переплыть да ненароком под баржу угодить...

Люда меня поправил.

Что характерно: я не жаловался и внешне никак не проявлял своих летальных устремлений. Он просто почувствовал: что-то со мной не то. Интересно... Это существо всё время витает в царстве своих полинаркотических грёз, можно сказать — из нирваны не вылезает, а так тонко чувствует душевное состояние близкого человека... Загадка природы! Аурой, что ли, ощущает?

— Деньги на «ствол» есть?

—?!

— Я чего интересуюсь: как ты собираешься убивать мать?

—???!!!

— Зрачки твои всё чаще принимают форму петли... Я не прав?