Жертва разума

Единственную опасность представлял Хехт, сосед-фермер, флегматичный немец, член какой-то экзотической религиозной секты. У него не было телевизора, он не выписывал газет. Хехт никогда не выказывал интереса ни к чему, кроме собственного трактора и земли. Мэйл ни разу не видел, чтобы сосед подходил к старому дому, за исключением посадок и сбора урожая, когда он работал на своих полях. А к этому моменту женщин здесь, конечно, уже не будет.

Мэйл шагал, ориентируясь на круг света от своего фонарика. Пахло пылью и кукурузой. Когда он поднялся на вершину холма и осветил склон, старый дом напомнил ему обитель ведьмы из старого готического романа. От его стен исходило слабое призрачное сияние, которое возникает у старых деревянных домов, когда-то выкрашенных белой краской.

Когда Мэйл подошел к крыльцу, по его спине пробежал холодок, ему показалось, что из стоявшей чуть в стороне цистерны доносится какой-то шум. Нет, все тихо.

Тяжело ступая, он начал спускаться.

Грейс услышала, как он приближается, и приподнялась, опираясь спиной о стену. Она сомневалась, что ее мать обратила внимание на его шаги: Энди лежала на матрасе часами, закрыв одной рукой глаза; она не спала, но и не была в сознании.

Девочка решила, что пришла пора атаковать похитителя.

Мэйл уже четыре раза уводил с собой ее мать, избивал, а потом насиловал. Сквозь стальную дверь девочка слышала звуки ударов и приглушенный голос матери – очевидно, она просила о пощаде. Он бил ее по лицу, сказала ей Энди, открытой ладонью, но с тем же успехом мог наносить удары доской. В последний раз он что-то ей сломал, и Энди потеряла сознание. Так показалось Грейс.

Она решила, что должна напасть на Мэйла, даже если будет вооружена только ногтями. Он медленно убивал ее мать, и она понимала, что, когда он покончит с ней, придет ее черед.

– Нет. – Энди привстала.

Под носом у нее запеклась темная кровь. Глаза напоминали дыры, губы распухли. Но она услышала шаги и пришла в себя, повернулась и сумела произнести одно слово.

– Я должна что-то сделать, – прошептала Грейс.

Он приближался.

– Нет. – Энди покачала головой. – Я не думаю… я не думаю, что он будет что-то делать, когда увидит, что я в таком состоянии.

– Он тебя убивает. Я думала, ты умираешь, – прошептала Грейс.

«Она скорчилась на краешке матраса, словно съежившаяся собака у пруда», – подумала Энди. Глаза девочки лихорадочно горели, кожа стала тонкой, как папиросная бумага.

– Возможно, но пока мы не можем с ним сражаться. Нам нужно… что-то. – Она села, услышав шаги Мэйла на лестнице. – Нам нужно нечто, что позволило бы его убить.

– Что? – Грейс принялась отчаянно озираться по сторонам, но в их клетке ничего не было.

– Мы должны проявить изобретательность… но сейчас я не в состоянии, не в силах думать. – Энди прижала руки к вискам, словно опасалась, что ее череп развалится на части.

Он уже был совсем близко.

– Тебе нужно лечь так, как ты лежала раньше, – решительно сказала Грейс. – Закрыть глаза рукой. И молчать, что бы он ни делал.

Она уложила мать, и они услышали, как открывается наружный засов. Энди была слишком слаба, чтобы спорить, поэтому она просто кивнула и закрыла рукой глаза. Грейс отползла в угол, прижав колени к груди и обхватив их руками. Она неотрывно смотрела на дверь.

Мэйл слегка приоткрыл ее, заглянул внутрь, увидел обеих, снял цепь и распахнул дверь.

– Вставай, – сказал он Энди.

– Ты что-то с ней сделал, – испуганно сказала Грейс. – Она не двигается с тех пор, как ты ушел.

Это заставило его остановиться.

Мэйл наморщил лоб и хрипло повторил:

– Вставай. – Он пнул ногу Энди.

Та отвернулась к стене и слегка отползла подальше от него, словно женщина в мультфильме, умирающая от жажды.

– На этот раз ты что-то с ней сделал, – повторила Грейс и тихонько заплакала.

– Заткнись, – прорычал Мэйл. – Заткнись, проклятый маленький… нытик…

Он сделал шаг к ней, словно собирался ее ударить, и Грейс смолкла, пытаясь вжаться в стену. После некоторых колебаний Мэйл снова пнул Энди.

– Вставай.

Женщина попыталась отползти подальше. Мэйл схватил ее за ноги и резко дернул, повернув на спину.

– Воды, – проскулила она.

– Что?

Ее глаза закрылись, она лежала совершенно неподвижно. Грейс снова заплакала.

– Заткнись, я сказал! – рявкнул он и отошел на шаг, не зная, что делать дальше.

– Ты сделал ей больно, – сказала Грейс.

– Когда я вернул ее сюда, она была не такая, – сказал Мэйл. – Она шла сама.

– Думаю, ты что-то сделал… с ее головой. Она говорит с Женевьевой и папой. Где Жен? Что с ней? Она с папой?

– О, дерьмо, – раздраженно пробормотал Мэйл и снова толкнул ногой левую ногу Энди. – Тебе нужно поскорее прийти в себя, потому что я с тобой еще не закончил, – заявил он. – До этого еще далеко.

Он направился к двери.

– Дай ей воды, – напоследок сказал он Грейс.

– Я давала, – разрыдалась Грейс. – Но она… намочила пол.

– Ё-мое, – прорычал Мэйл.