Жертва мистификации

(Напоминаю: Рукопись необходимо выделить прописью)

...Ночь была черной, что воронье крыло, теплой и тихой, как голубица. Легкий ветерок с моря остужал наши разгоряченные лица. Вилла была обнесена высоким забором. Но это ничего не значило. У нас были три легких и прочных складных лестницы. Для операции все было подготовлено. Еще днем моя правая рука — рыцарь Аркаиз проник на территорию виллы и спрятался в конюшне. И теперь мы ждали двух часов, когда он отключит сигнализацию. Виллу охраняли семеро боевиков. Схема их постов была досконально изучена. Учитывая нашу подготовку, осечки быть не должно. Теперь я был рыцарем третьей ступени и у меня в подчинении находился небольшой отряд из восьми рыцарей. А ведь с момента моего посвещения не прошло и года. Но я должен был спешить. Годы Великого рыцаря заканчивались. Кто такой хозяин виллы, я не знал. Старший рыцарь только сказал: «Он враг ордена». Этого было вполне достаточно. Враг ордена — мой враг, а потому должен умереть. Это ясно.

Два часа. Пора. Я прокричал выпью, которых здесь водилось в избытке. С трех сторон ограды были приставлены лестницы. Считанные мгновения и мы уже на территории виллы. Каждый из моих людей четко знал свою задачу. Наши черные комбинизоны и черные маски сливались с чернотой ночи. На ногах одеты матерчатые сапоги на войлочной подошве, не издававшие при ходьбе даже шороха. Безшумно приблизились к вилле. Служебный вход уже был предусмотрительного открыт Аркаизом. Молодец! Через пять минут с охраной было покончено. В сопровождении рыцарей я направился к спальне хозяина.

Он спал глубоко. Проснулся лишь тогда, когда был включен яркий свет. Это был пожилой человек с седым бобриком волос и благородным, царственным лицом. Его взгляд выразил недоумение, сменившееся тут же животным страхом.

— Спаси... — закричал он, но я не дал ему закончить и взмахом кинжала перерезал горло. Крик сменился хрипом, бульканьем. Тело задергалось в предсмертных конвульсиях, застыло. Все было кончено.

У него оказалась красивая и молодая жена. Этакая породистая самка с сильным, гибким и нежным телом. Она прижалась к высокой спинке кровати и с ужасом, как затравленная лань, наблюдала за мной. В глубоком вырезе ночной рубашки волновалась роскошная грудь. Она меня волновала. Труп её мужа. Теплая, пахнувшая парным молоком, кровь. И этот ужас в голубых глазах. Мой зверь захлебнулся желанием.

— Оставьте нас, — сказал я. — Я хочу с этой дамой поговорить тет-а-тет.

Рыцари понимающе рассмеялись и вышли из комнаты.

Я стал стаскивать с себя комбинизон. Она все поняла. В её глазах вспыхнула надежда. Заискивающе улыбаясь, принялась поспешно снимать ночную сорочку. Ее бело-мраморное тело, покрытое нежно-золотистым пушком, даже превзошло ожидания. Сотворяет же природа подобное чудо. Нежная длинная шея, плавно переходящая в покатые плечи, высокие упругие груди с маленькими розовыми сосцами, тонкая талия, широкие бедра, плоский живот, прямые ноги с почти детскими ступнями — все это достойно кисти великого мастера. При виде моего возбужденного члена лицо её дрогнуло. Удивление на какое-то время даже вытеснило страх в её глазах. Похоже, что кроме своего мужа ипохондрика, она не знала других мужчин. Я приказал ей встать у кровати, упереться о неё руками и вошел в неё сзади. Необычность обстановки придавала страсти особый привкус. Я испытал настоящее наслаждение. Она, стараясь мне угодить, разыгрывала страсть — кричала, стонала, содрогалась телом. Но то была не дрожь сладострастия, а дрожь страха, подавившего в ней все остальные чувства. Жалкие людишки! Чтобы сохранить свою ничтожную жизнь, они способны идти на любые унижения. А потом я её убил.

Утром был вызван к старшему рыцарю. Худой, с острыми чертами лица и большим кадыком на тонкой жилистой шее, он стоял ко мне вполоборота и, глядя куда-то в пространство, сухо сказал:

— От имени главного рыцаря я уполномочен заявить, что он очень доволен вашими действиями. Отныне вы рыцарь пятого ранга ордена «Белой лилии». Поздравляю!

А правый, обращенный ко мне, выпуклый и тусклый глаз его сжирала зависть. Когда-нибудь я вырву этот глаз и заспиртую. На память. Так будет...

Глава вторая: Еще одно убийство.