Жернова времени

И вновь наша «тридцатьчетвёрка» мчится навстречу разрывам и пулемётной стрельбе. Вновь поднимаются со штыками наперевес солдатские цепи. Молоденькие лейтенанты сорванными на морозе голосами, подгоняя замешкавшихся бойцов, кричат свои первые в жизни матерные слова. А где-то недалеко в тылу приникли к прорезям пулемётных прицелов такие же молодые ребята. Но им дан другой приказ, стрелять не по фашистам, а по своим. Если, не дай бог, они не выдержат этого ада и побегут в тыл. Заградотряды войск НКВД претворяли в жизнь директиву Ставки «Ни шагу назад!».

Когда я сказал, что наша «тридцатьчетвёрка» мчится вперёд, то немного приукрасил. Густо падал снег. При такой видимости мчаться мы никак не могли. Мы ползли со скоростью, позволяющей нашим пехотинцам не отстать.

– «Коробочка-5», ты где? – раздался в наушниках голос комбата.

– Ответь ему, что скоро будем у околицы Максимова, – крикнул Саша стрелку-радисту.

– Командир батальона, к которому ты прикреплён, просит не ждать пехоту, а ударить по огневым точкам и обеспечить прорыв в село, – передал комбат.

– Понял! – крикнул Кретов. – Серёга, а ну-ка наддай!

Дома у околицы села неожиданно вынырнули из-за снежной стены.

– Жора, любишь из люка смотреть? – повернулся ко мне Саша. – Сейчас самое время. Давай, а то Серёга совсем ничего не видит. Как бы не прозевать чего.

Я выбрался наверх и уселся на краю люка. Сухой колючий снег нещадно сёк лицо. Прикрывая ладонью глаза, я вглядывался в проступающие сквозь снежную круговерть дома и строения. А это что?

– Командир, – крикнул я, нырнув в люк. – Впереди на полпервого в хлеву немецкий танк.

– Сергей, не попадись! – предупредил водителя политрук.

– Вижу!

– Бронебойный! – это уже ко мне.

Я ждал этой команды, и снаряд, звонко клацнув, упал на лоток казённика.

– Короткая!

На всякий случай я приготовил второй снаряд. В это время наш танк тряхнуло.

– Кусается! – закричал Валера. – Увильнул, гад!

– Бронебойный!

– Есть!

– Короткая!

– Получи, сволочь!

Я вынырнул из башни и увидел, как от овина в разные стороны разлетаются брёвна. Словно в замедленной съёмке, немецкий танк как бы вздулся, а затем громко лопнул. Башня сорвалась, и отлетела далеко в сторону. Я свалился назад в свою башню.

– Боеукладка сдетонировала, – осипшим голосом произнёс Кретов.

И каждый из нас в этот миг подумал: «Хорошо, что не мы». Ведь даже представить страшно, что происходит с человеческой плотью, оказавшейся в этом огненном аду.

Надо заметить, что наши танки детонировали гораздо чаще, чем немецкие. А почему, никто не знает. Может быть, всё дело в боеукладке?

В это время в село входили первые цепи нашей пехоты. Облепленные снегом, словно белые призраки, солдаты с трудом вытягивали из наста валенки. Такие же белые, словно снеговики, немцы, прямо на околице села схватились с нашими врукопашную.

Мы же продолжили свой путь вдоль немецких укреплений. Гусеницы вминали в снег всё, что не успело убраться с нашего пути. К обеду село было нашим.

– Спасибо тебе, политрук, ты со своими ребятами, как всегда, вовремя, – жал руку Кретову Егоза.

– Что медленно пылим, пехота? Так и Гитлера не догоните! – крикнул механик-водитель устало шагающим по дороге солдатам.

– Подвёз бы, чумазый! – задорно ответил молоденький парнишка. – Глядишь, и супостата вовместях бы споймали.

– «Вовместях», – передразнил солдатика Сергей. – Деревня, это ж техника, ей отдыхать полагается. Это тебе, семижильному, без разницы.

К вечеру поступила команда выдвигаться к селу Вы- ползово.

– К нам на помощь должны подойти ещё две машины из нашей роты, – говорил нам Кретов, ставя боевую задачу. – Разведка докладывает, что в селе много танков. Пехота не может зацепиться за окраины.

– Как много? – поинтересовался Валера.

– Около десятка.

– Как прогноз погоды, – усмехнулся механик- водитель. – Может, снег, а может, дождь.

– А в итоге – град с горох, – добавил я.

– И что мы тремя танками там будем делать? – продолжал выражать недовольство стрелок-радист.

– Фрицев бить! – вспылил политрук. – Отставить разговоры!

Было видно, что он сам недоволен неточными сведениями разведки. А мы с Серёгой переглянулись. Что-то не нравился нам в последнее время стрелок.

– Брюзжит и брюзжит, как перед смертью, – шепнул мне механик.

– Тьфу на тебя! – выругался я. – Ты чего болтаешь, в одном танке сидим. Если накроет, то всех.

– Ей-богу, примета такая! – выпучил глаза Серёга.

– Да пошёл ты! Может ещё перекрестишься, комсомолец, – не выдержал я и полез на башню.

Всю ночь жгли костёр и грели двигатель. Мороз давил такой, что трещали деревья. Вот тебе и средняя полоса России. Не зря немцы жаловались на русские морозы. Это, мол, они не дали им войну выиграть. Они ведь планировали нас до зимы на колени поставить и к морозам готовились спустя рукава. Но таких холодов не помнили даже местные старожилы.