Баронесса. Да, это правда. Он сдан, но контракт кончается в октябре. Я рассчитывала, при возобновлении, на очень недурную надбавку. Но нечего делать. Я согласна, что этот особнячок как раз то, что нам надо.
Ле Труадек. А где находится этот бульвар?
Мируэт. В Отэйе, в конце Отэйя.
Ле Труадек. А!.. Это не очень-то центральное место. А есть поблизости метро или автобусы?
Мируэт. Но, дорогой профессор, у вас же будет свой автомобиль.
Ле Труадек. Это верно.
Баронесса. Местность? Очаровательная. Настоящее гнездышко. Сад спереди и сзади. Единственное неудобство — это окружная железная дорога, которая проходит рядом.
Ле Труадек. А!.. А в чем же здесь неудобство?
Баронесса. Дым, видите ли. Там рядом туннель. Он почти все время дымит. Но это пустяки.
Ле Труадек. А! Я побаиваюсь дыма.
Мируэт. Дело привычки. А потом, поговаривают об электрофикации дороги.
Ле Труадек. Значит, будут производиться работы?
Мируэт. Да, рано или поздно.
Ле Труадек. Работы по соседству — это очень неприятно. Шум, пыль… Рабочие так мало стесняются…
Баронесса. Во всяком случае, до октября или даже дольше вы будете жить здесь. Устройство дома потребует времени.
Мируэт. Еще бы! Мы в прошлом году там охотились.
Баронесса. Как вы его находите?
Мируэт. Для них?
Баронесса. Да.
Мируэт. Там есть доходные статьи?
Баронесса. Как же! Три фермы. Барский дом на нравах замка и вполне обитаемый летом.
Ле Труадек. Ньевр, безусловно, край очень любопытный для туриста, равно как и для ученого, и для археолога. Для нас, географов, он интересен своим климатом, который суров, и средней цифрой дождливых дней, которая очень высока. Даже лето там сырое. В общем, Франция удивительная страна; если вспомнить, что наряду с местностями, очень благоприятными для скотоводства, как Ньевр, в ней имеются области, которые по своей красоте и прелести ни в чем не уступают прекраснейшим уголкам Италии.
Баронесса. К сожалению, на Ривьере у меня ничего нет. Когда я там бываю, я живу в отеле.
Ле Труадек. О, я вовсе не это хотел сказать.
Баронесса. Что касается бумаг, то я последнее время совершенно сбилась. Вы мне подскажете, Мируэт.
Мируэт. Понятно, эти постоянные колебания курса…
Баронесса. Я могла бы, во всяком случае, уступить им доход с одного из моих домов на бульваре Османн.
Мируэт. Да.
Ле Труадек. Этот бульвар мне больше нравится, чем тот, о котором вы говорили.
Баронесса. Но ведь мы говорим о том, чтобы уступить вам доход с дома, а не о том, чтобы поселить вас в нем.
Ле Труадек. А!.. А нельзя ли было бы… выселить кого-нибудь из жильцов?
Баронесса. Нет, нет! У меня все долгосрочные контракты, и потом…
Мируэт. Вам будет в сто раз покойнее на бульваре Босежур.
Баронесса,
Мируэт. Ах, да.
Ле Труадек. Что?
Мируэт,
Баронесса. У меня их пятьсот штук, ведь так, кажется?
Мируэт. Пятьсот.
Ле Труадек. По пятьсот франков каждая?
Мируэт. 507,50 к концу биржи, вчера.
Баронесса. Вот что, я все это еще спокойно обдумаю. Теперь бы все-таки следовало поговорить о главном с моей дочерью. Я за ней схожу.
Мируэт. Ну-с? Вы довольны? Баронесса, по-видимому, не намерена скупиться.
Ле Труадек. Да. Вы находите, что мне будет хорошо в этой вилле на окружной железной дороге?
Мируэт. Разумеется, если только вы не будете слишком придирчивы.
Ле Труадек. И что я не схвачу ревматизма в этом имении?
Мируэт. Подолгу ли вы там будете жить!
Ле Труадек. О каких это бумагах вы говорили, акции какого-то там Парижа?..
Мируэт. «Скандального Парижа»! Прямо-таки великолепное дело. Газета, у которой в своей области нет соперников. Вы скажете, сомнительный жанр? Это зависит от точки зрения. Во всяком случае, вот молодцы, которые круглый год поставляют вам в среднем от двух до трех крупных скандалов в неделю! Неслыханное дело. Откуда только они их берут?
Баронесса. Вы дура и нахалка.
Женевьева. Мама…
Баронесса. Вы живете только ради самого грубого удовлетворения чувственности.
Женевьева. Не говорите так!