Женитьба Кевонгов

— Лентяи перетаскали в свой амбар, — ответила мать сквозь слезы.

Юноша ушел далеко, на побережье моря ловить нерпу, иначе умрешь с голоду. Добыл много нерпы и сивучей, заготовил шкуру и сало и отправился домой. Он не торопился: настал сезон охоты на соболя, пусть дети шаманки поставят ловушки в лучших местах и не трогают его! По дороге встретил оленью нарту: ехал богатый эвенк с мехами. Эвенк остановил оленей.

— Юноша! Нет ли у тебя чего-нибудь поесть? А то я второй день ничего не ел.

Наш охотник накормил эвенка мясом и говорит:

— У тебя в нарте шкуры таежных зверей. У меня кушанье — дар моря. Давай поделимся тем, что у нас есть.

Эвенк, поедая вкусное мясо, говорит:

— Я согласен.

Юноша вернулся домой, таща за собой нарту с мясом и мехами.

Его встречает плачущая мать:

— Дети шаманки перетаскали все наши дрова, пожгли, а угли бросили около нашего дома.

Юноше ничего не оставалось, как собрать угли, отнести к берегу реки и сбросить там в яму.

Вскоре вернулись с охоты братья-лентяи. Узнали, что юноша привез много мехов, — диву даются.

Прибежали шестеро братьев к юноше:

— Как ты достал столько мехов?

Юноша отвечает:

— Я обменял их на уголь в стойбище эвенков.

Братья-лентяи прибежали домой, пожгли все свои запасы дров, насыпали полную нарту углей и заторопились в стойбище эвенков. Пришли. Ходят из юрты в юрту, предлагают уголь, просят в обмен меха.

В каждой юрте им отвечают:

— Ищите людей глупее себя!

Братья вернулись в свое стойбище, обозленные неудачей.

Пожаловались матери-шаманке. Она говорит сыновьям:

— Этого дурня мать научила всяким хитростям. Надо убить ее!

А мать нашего юноши лежала больная.

Шаманка пришла, приготовила из всяких корней и трав зелье и дала больной.

— Не пей! Зелье приготовила злая шаманка! — сказал матери юноша.

Больная мать отвечает:

— Умру я от болезни или от желания злого человека умру — все равно. А может, добрый дух нашей соседки поселится в моем больном теле, и я поправлюсь?

Выпила больная зелье и умерла к утру.

Загоревал юноша. Но нечего делать. Положил тело своей матери на нарту, обложил лисами, горностаями и потащил в лес, чтобы сжечь его на костре родового кладбища.

Нарубил из толстых сухих лиственниц длинные поленья. Совершил обряд. Хоть и было одному трудно, но все сделал по обычаю. Отправил мать в Млы-во — в потустороннее стойбище.

Поздно ночью, когда последние искры от костра поднялись в небо и превратились в маленькие-маленькие звезды, юноша возвращался домой. Он переходил реку, когда увидел: едет с морского побережья на собачьей нарте человек, везет много рыбы, нерпичьего мяса и сала.

— Зайди, человек, в мой дом, погрейся у очага и выпей горячего, чая, — говорит юноша.

— Мне очень радостно встретить на пути человеческое жилье. Но спешу домой: там ждут не дождутся меня дети, — отвечает проезжий.

— Тогда возьми своим детям от меня гостинцы: шкуры соболя и лисы, — говорит юноша, отдавая ему шкуры, что остались, не были закопаны у костра.

— Я от благодарности не знаю, как поступить, — отвечает проезжий. — Возьми от меня нерпичьего сала и мяса. Если есть дети, пусть они будут сыты. Если нет детей, пусть будет сыта мать-старушка. Если нет матери, пусть будет сыт отец-старик. Если нет никого будь сыт сам.

Показал юноша-сирота проезжему кратчайшую «дорогу к его стойбищу и вернулся домой.

Утром прибежали братья-лентяи, смотрят, удивляются. Спрашивают, где он достал столько пищи.

— Если вы принесете труп женщины в селение ороков[73], они наперебой будут вам предлагать нерпичье сало и мясо, — отвечает юноша.

Побежали братья домой, убили свою мать-шаманку, положили на нарту и повезли в селение сроков. Заходят в каждый дом, предлагают труп матери в обмен на пищу. Мужчины-ороки палками прогнали их из своего селения.

Обезумев от злобы, прибежали братья-лентяи в свое стойбище, схватили братья-злодеи юношу из маленькой землянки, привязали к нарте и прикрыли сверху нерпичьей шкуркой — решили утопить.

Все шестеро взялись за потяг и потащили нарту далеко от стойбища, к кипящему озеру. Долго шли они, устали. Устали и проголодались. Остановились по пути в одном селении. Зашли в крайнее жилище пить чай. Пьют. Один чайник пьют, второй — на огне. Второй чайник пьют, первый — на огне.

Слышит юноша: проезжает мимо кто-то. Юноша подозвал проезжавшего, говорит:

— Я болел и умер. Мои братья повезли меня хоронить. Чтобы не выпал, привязали к нарте. Но по дороге я ожил. Мои братья пьют чай. Развяжи меня.

Тот развязал юношу.

Юноша привязал к нарте бревно и большой камень, прикрыл сверху нерпичьей шкурой и ушел домой.

Наевшись юколы и напившись чаю, шестеро братьев вышли из гостеприимного жилища, опять взялись за потяг и потащили нарту к озеру. Подтащили нарту к озеру и с прибрежного бугра скатили ее. Нарта ушла на дно.

Братья-разбойники наперегонки побежали в свое стойбище, чтобы растащить добро юноши, которого, как они думали, удалось утопить. Один за другим перепрыгнули порог маленькой землянки. Смотрят — и глазам не верят: стоит он перед ними.

Говорит:

— Друзья мои! Там в озере, под водой, шесть сестер, одна красивее другой. Ждут вас.