Женитьба Кевонгов

Поднялись по тропе и остановились у порога молчаливого дома. Солнце зашло, но было еще хорошо видно. Дверь была со стороны захода солнца.

— Давай я первый зайду в дом. Может быть, там нас дожидается уньрк, — сказал старший.

Он первым переступил порог. Посмотрел направо, зачтем в левый угол. Видит — красивая, большого роста женщина сидит, курит. У нее золотые серьги, цвет лица белый, длинные косы, одета в дорогую, с богатой отделкой меховую одежду.

Братья прошли и сели на середину нар для гостей.

— Нгаркара![61] Вы с какого места поднялись и принесли сюда свои тела? — так спрашивает женщина.

Братья от благодарности за внимание чуть не умерли.

— Сами не знаем, как к тебе попали, — сказал старший, — только месяцы считая, блуждали, совсем ум потеряли. С Ых-мифа мы подняли себя и поехали искать, что положить в желудок. Но заблудились.

— Несчастные, мне вас жалко. Сейчас я накормлю вас, — говорит женщина.

Она нарезала красивую белую юколу кеты, из высушенного желудка сивуча нацедила нерпичий жир. Поднеся к ним столик, с едой, она предупредила:

— Немного съев, отдохните. Затем еще немного съешьте. Разом много нельзя.

Братья еще больше благодарят женщину. Поели немного, сказали, что они сыты, и отодвинули стол.

— Приведите себя в порядок и ложитесь спать. Вы — мужественные люди, раз достигли здешних мест. Отдохните и завтра продолжайте свой путь. Юколу взвалите на плечи, нау-нау прикрепите к спинам, — так говорит хозяйка.

— Мы завтра продолжим путь, — ответили братья.

Женщина говорит:

— Если вы завтра вместе с солнцем тронетесь в путь, ко времени падения солнца достигнете оконечности этой земли. Вдаль посмотрите и увидите, как большая волна подойдет и ударится о берег. Внимательно слушайте меня. По вашим преданиям жители Ых-мифа наделены счастьем. Если бы не так, вы бы не достигли моего дома. Завтра после захода солнца вы достигнете края земли. Запомните место удара большой волны. У этого места увидите дом. Войдете в него. Старый-престарый старик в этом доме будет находиться. Там больше никого нет. Сединой убеленный, он одет в одежду из кетовой кожи, и обувь из кетовой кожи, и постель из кетовой кожи. Около него будут лежать рукавицы из кожи кеты, шапка из кожи кеты. Старик будет спать, развалившись на спине. Хоть и тесно, войдите и сядьте на пустое место. Сам проснется и будет ворчать недовольный. Тогда расскажите ему о своем горе, так же, как и мне рассказали.

Дав такой совет, женщина уложила братьев спать. Сняли обувь — положили под голову, сняли одежду постелили. Сразу захрапели.

Посреди ночи младший проснулся. Старший спит, храпит. Младший вышел, посмотрел на погоду и снова вошел. Лег. Но не может уснуть. Он вдруг почувствовал сильную любовь к хозяйке дома. Не сдержавшись, он сел.

«Айть! Мы, мужчины, знаем, что достается дорого и что легко». Встал и направился к хозяйке. Когда он подошел к ней, она взяла его за руки и притянула к себе. От радости он чуть не умер.

Женщина говорит:

— Зачем подошел? Ко мне нельзя подходить.

— Не знаю. Я вдруг почувствовал, что хочу тебя. Не могу справиться с собой.

— Меня нельзя любить, — говорит хозяйка дома. — Завтра покажу яму с кипящей водой. Она находится около дома. Там лежат кости людей, которые преследовали меня своей любовью. Яма заполнена костями. Тебя жалко, тебя я не убью, но могу боль напустить.

— Жители Ых-мифа наделены счастьем, — отвечает гость. Но тут почувствовал, как что-то в нем изменилось, какая-то боль вошла в него. Стоять — больно, лежать — больно. Уж очень велика боль.

Старший проснулся. Видит, младший мучается около хозяйки. Старший одним прыжком оказался рядом.

— Что случилось? — спросил.

— Хозяйка напустила на меня боль, — отвечает тот. Тут хозяйка говорит:

— Меня не вините. Только себя вините. Ваша вина.

Наши люди — справедливые. Они согласились, что сами виноваты.

Когда посветлело, хозяйка приготовила кушанье, накормила их, дала на дорогу юколу кеты, прикрепила к их спинам нау-нау и говорит:

— Один из вас больной. Как вы пойдете? Вас мне жалко, но вам оставаться у меня нельзя.

Братья за заботу так благодарят, что чуть не падают на землю. Старший обхватил младшего рукой, перебросил его руку через свое плечо и, служа ему опорой, двинулся в путь. Идут. Идут очень медленно. На голый песок ложились спать, в траве, в кустах спали — так много времени прошло, пока достигли дома старика. Вошли. Старик лежал на спине. Он проснулся, оглядел пришедших.

— Откуда и зачем пришли?

— Много времени блуждаем, сами себя уже не узнаем. Как тебе ответишь? — говорят братья.

А этот старик обо всем и без них уже знает.

— Зачем к водяной вехр[62] ходили? Она вас чуть не пленила, — говорит старец.

— Мы не знали, что эта женщина — вехр. Ест, как человек, говорит человеческим языком, сама точно женщина, — отвечают братья.

Старик, не вставая с постели, сунул руку под нары, достал живую, трепещущую кету, ударил ее по голове палкой, убил.

— Вот вам. Варите и ешьте.