Женя и Дженни, или Вампир из 1Б

— Хозяйка спросила, знает ли Дженни команду к ноге. И иди рядом.

— И что же ты сказалась?

— Сказала, что не очень-то.

— Но ты сказала, надеюсь, что Дженни умеет разговаривать?

— Боюсь, это не входит в необходимую дрессуру, — сказала мама и ушла в ванную. — И за это медаль не дадут.

— Вот что, бабушка, приготовь нам, пожалуйста, много-много кусочков черного хлеба, и мы пойдем во двор дрессироваться. Дженни, ко мне.

Дженни подошла к хозяйке, села перед ней и сказала ав.

— Вот видите, ко мне она знает. Осталось, Дженни, научиться к завтра команде иди рядом. Ты меня поняла?

Дженни наклонила голову на бок, подняла уши и пошевелила хвостом. Это означало, что она озадачена и не очень понимает, что такое от нее требуется.

— Не забудь родословную Дженни и свой паспорт, — прокричала мама из ванной. — Ах, у тебя же еще нет паспорта.

— Значит, ты должна взять свой, — прокричала в дверь ванной Женя, — собака записана на тебя…

И с этими словами Женя и Дженни пошли гулять во двор. Вампир был тут как тут: он готовился кататься на роликах.

— Ну что, чмо, привела свою толстуху, — заорал он и надул из жвачки, которую он вечно жевал, большой серый пузырь.

Женя не умела надувать пузыри из жвачки. Она тоже хотела бы этому научиться, конечно, но виду не подала. Сейчас она гордо отвернулась и сделала вид, что Вампира не замечает. Действительно, что обращать внимание на хулиганов, много чести.

— Иди в свой гугль, — только и сказала она.

— Что, прочитала про пиратов? — заорал Вампир и оттолкнулся ногой. И покатил по двору с шипом и с шиком. Ах, как хотела Женя тоже иметь роликовые коньки.

— Иди в гугль и читай про попугаев, — сказала Женя, но Вампир ее уже не слышал…

А на следующее утро они втроем — мама, Женя и Дженни — уселись в автомобиль и поехали на собачью выставку.

Выставка молодняка Общества служебного собаководства проходила на заброшенном стадионе, на футбольном поле. Трибуны здесь давно заросли травой, а кое-где между переломанных пластмассовых кресел показывались пожелтелые кустики.

Это была комбинированная выставка, и табличка лабрадоры была воткнута на палке справа от покосившихся футбольных ворот. Неподалеку располагались ризен-шнауцеры, которые лаяли и порывались подраться. Дальше шли шелти, уменьшенные копии овчарок колли — по легенде, они получились такими маленькими, потому что однажды колли стали разводить на маленьком шотландском острове. Им негде было бегать и они не смогли вырасти до нормальных размеров.

На футбольном поле стоял лай, вой и визг, но смирная домашняя Дженни молчала и не обращала никакого внимания на эту какофонию. Она даже не залаяла, когда на нее сзади запрыгнул кудрявый палевый лабрадор, похожий на Афоню, а только негромко зарычала. И оскалила зубы. И Женя подумала, что ее Дженни в отличие от нее самой отлично умеет обращаться с посторонними нахальными мальчишками, где только научилась. Может и ей самой стоит натренироваться рычать и показывать зубы.

Они подошли к табличке. За раскладным столиком с разложенными на нем бумагами на раскладном стульчике сидела большая женщина с усами в красной китайской дутой куртке. То есть, у нее были не такие большие усы, как у Афониного хозяина, но заметные темные усики под носом, над верней губой. Женщина и сама была похожа на упитанного лабрадора, потому что щеки у нее свисали, как брылья у Дженни. Она покрутила в руках мамин паспорт, внимательно просмотрела родословную и спросила:

— Вы хозяйка?

— Хозяйка она, — указала мама на Женю. — Но собака записана на меня.

— Сука? — спросила женщина-лабрадор.

— Сука, — согласилась мама.

— Вот, получите талончик с номером. Вы — девятнадцатая. Когда я вас вызову, вы должны будете пройти перед судьями. От того, как вы пройдете, зависит очередность вязки.

Вот как, подумала Женя, оказывается, вязка зависит даже не от внешнего вида, но от походки. Она уже знала, что такое вязка.

Они ждали, пока восемнадцать собачьих недорослей-лабрадоров проделают свое дефиле. Почти все довольно покорно шли у ног хозяев, хотя некоторые вдруг взбрыкивали и рвались вбок, в сторону секции ризен-шнауцеров. Один лабрадор, которого вел красивый чистенький мальчик в очках, чуть постарше Жени, был особенно хорош — снежно-белый красавец. Вот этого бы нам в женихи, подумала Женя, но постеснялась при маме произнести это вслух. Еще подумает, что ей понравился мальчишка.

Дошла очередь и до них. И Женя, обмирая, как будто опять шла в первый класс, повела Дженни перед тремя судьями, сидевшими на пластмассовых дачных стульях с краю бывшего футбольного поля. И вдруг случилось непредвиденное: Дженни, дойдя до судей, неожиданно остановилась и села. Трудно сказать, почему она это сделала. Она сидела и ни за что не хотела подниматься. К тому же она разинула пасть и высунула свой розовый язык.

— Девочка, — обратилась одна из судей к Жене, — так не пойдет. Вернитесь с собакой на исходную позицию и пройдите с начала.

Женя потянула Дженни за поводок, и та с неохотой поднялась. Они заняли позицию на старте и снова пошли. И опять, едва они дошли до судей, Дженни села на том же месте.