"Женевский" счет

«Я стоял в Никольске на платформе, ожидая поезда, — вспоминает Джон Уорд, — кругом была толпа русских; недалеко находился японский часовой. Вдруг он бросился вперед и ударил прикладом… в спину русского офицера; последний упал… катаясь от боли… между тем как японец, скаля зубы, взял ружье «на караул». Хотя кругом стояло немало народу, ни у одного из русских не хватило духу пристрелить японца… Десять минут спустя другой японский часовой повторил то же самое, но на этот раз жертвой была хорошо одетая русская дама. Русские были так запуганы, что даже ее друзья побоялись помочь ей. Я подошел, чтобы помочь; японец отстранился, но продолжал смеяться… Я отправился в японскую главную квартиру, находившуюся недалеко в вагоне, и донес о происшедшем. Офицер казался удивленным, что я вступился за каких-то русских… Я отвечал, что первый же японец, который дотронется в моем присутствии до английского офицера или солдата, будет убит на месте. Это, по-видимому, удивило японского офицера, который указал на то, что они оккупировали Сибирь и имеют право делать все, что им угодно. Я счел необходимым поставить на вид, что японцы действуют в союзе с другими державами, включая сюда и Россию; что мы здесь находимся в качестве друзей русского народа, а не завоевателей. Этого как раз он не мог или не хотел понять…»

Омское совещание имело место в июле — августе 1919 г. В боевых действиях уже обозначился перелом, весьма невеселый для белых.

Союзные державы представляли посол США в Японии Р. Моррис, командующий американским экспедиционным корпусом в Сибири генерал В. С. Грэвс, высокий комиссар Англии Дж. Эллиот, глава английской миссии генерал А. В. Нокс, высокий комиссар Франции Мартель и начальник французской военной миссии, главнокомандующий союзных войск в Сибири генерал М. Жаннен, японский дипломат Мацусима и генерал Таканаяги.

По приказу Колчака русская железнодорожная администрация переподчинялась американцам — так категорически потребовал Моррис. Это произошло еще до открытия совещания и явилось как бы предварительным условием. Вообще союзники вели себя в высшей степени начальственно и грабительски.

Унижения следовало терпеть, без поддержки извне борьба против большевиков заранее обрекалась на неудачу.

26 июля открылись регулярные заседания.

Для охраны железной дороги лишь от Омска до Иркутска требовались три полные пехотные дивизии, одна кавалерийская дивизия и артиллерийский дивизион. Всего — около 40 тыс. солдат.

Чехословацкие войска эвакуировались. Других сил союзники на замену не имели. Это предполагало сохранение чехословацкого контроля над железной дорогой. В те месяцы линия фронта проходила еще на достаточном удалении от Омска.

29 июля обсуждалось снабжение белой армии. Союзники выразили возмущение разбазариванием того снаряжения, которое они поставляли в Сибирь. Черный рынок ломился от него. Кроме того, одно-единственное поражение каппелевского корпуса принесло Красной Армии 200 тыс. комплектов английского обмундирования…

Белый тыл гнил и разлагался.

Представители союзников потребовали контроля над распределением снаряжения и даже — подчинения армии.

19 августа совещание закончило работу.

Представители союзников приняли решение обратиться к правительствам своих стран, имея в виду:

— необходимость признания власти Колчака;

— предоставление кредита в 200 млн. долларов для оснащения 600-тысячной белой армии и приобретения некоторых товаров;

— предоставление кредита в 86 млн. долларов на покрытие некоторых долгов в США.

Вся эта помощь строго обусловливалась необходимостью решительного перелома в ходе боевых действий.

Союзники получали исключительные экономические льготы уже без всяких оговорок, то есть грабить белую казну могли непосредственно с данного момента.

«Нужна моральная и материальная поддержка в самых широких и искренних размерах, а не советы, руководства, назойливые опекуны и прочие прелести наличной интервенции, навалившиеся на нас, как какие-то новые египетские казни», — занесет в дневник Будберг…

Перелом не наступил.

Россия корчилась в судорогах Гражданской войны.

Без грабежей, насилий, мародерства — об этом мечтали вожди белой армии, об этом вдохновенно писал Василий Витальевич Шульгин. Недаром при создании Добровольческой Армии для любого вступающего требовались два поручительства.

Но масштаб войны, уклонение офицерства от участия в войне вынудили прибегнуть к мобилизации. И белая армия полыхнула грабежами, разбоем.

Не шибко отличалась от нее и рабоче-крестьянская Красная Армия. Именно по данным причинам Красная Армия времен Гражданской войны была подчистую демобилизована. Фрунзе докладывал о ней как о недисциплинированной, мародерской по существу. После демобилизации сохранялся лишь командирский состав.