Женаты поневоле

- Разве у нас нет общих дел? - провокационно спрашивает он. Вопреки всем логичным доводам я смущаюсь. Казалось бы, с чего? Ведь уже все было. А все равно щеки горят, и я трусливо отвожу взгляд. - Иди ко мне.

Вот теперь его голос звучит уже иначе. Молча подчиняюсь, подхожу ближе. Нервную дрожь все же не удается побороть. Уж слишком пристально смотрит Адамиди. Что задумал на этот раз?

- Расслабься, - шепчет он и неожиданно дергает меня за руку так, что оказываюсь на его коленях. И пока соображаю, как себя лучше вести, муж раздвигает мои ноги и устраивает поудобнее. - Как насчет сверху, Варь?

Испуганно смотрю ему в глаза и ищу подход, издевку. Хоть что-то, что подскажет чего же мне ждать. Но почему-то в его взгляде есть желание, соблазн, но нет того, что я ищу.

- Я… вряд ли смогу, - тушуюсь под прицелом его темных глаз. 

- А ты попробуй, - предлагает он. Кладет ладони мне на поясницу, вынуждает подвинуться чуть ближе, а затем и прогнуться. - Давай, сладкая, вдруг тебе понравится?

Понравится? Мне? С каких пор его волнует мое удовольствие? Нет, это точно какая-то хитроумная ловушка. 

- Можно как обычно? - тихо спрашиваю отведя взгляд в сторону. - Я просто постою и потерплю…

Стоит мне добавить последние слова, как неожиданно муж заставляет повернуться  к нему - довольно крепко удерживает за волосы, не давая возможности избежать его взгляда.

- Неужели не интересно попробовать иначе? Почувствовать то, что так нравится другим?

Напоминание о его любовницах больно отзывается в груди. Мало того, что верность - не про него, так еще и отношение ко мне на порядок хуже, чем к этим одноразовым девицам.

- Нет. И сегодня, кажется, последний день, ну… Завтра уже нет смысла… Врач сказала…

Мой невнятный лепет прерывает поцелуй. Напористый, жадный. А ведь Мирон меня давно не целовал. Да что там! Ни разу с тех пор, как мы стали заниматься интимом. И я теряюсь. Просто замираю, боясь пошевелиться. Потому не успеваю, не понимаю. Потому что боюсь, что мне станет еще больнее. Я ведь почти смирилась со своей ролью бесправной куклы для продолжения рода. Но еще одной издевки я вряд ли вынесу.

Кажется, Мирон чувствует мое состояние. Отстраняется, смотрит с какой-то досадой, после чего отпускает.

- Ну, раз нет смысла, то иди, - как-то устало говорит он, уже не глядя на меня.

Что? Он и правда меня отпускает?! Просто так?

- 38 Варя -

Я все еще не понимаю Адамиди. Он перестал ко мне цепляться по мелочам и вообще его поведение можно назвать нейтральным. Действительно нейтральным, без этой вот атмосферы враждебности. 

Такая перемена меня очень беспокоит - с чего вдруг такая щедрость? Что случилось, что он стал более лояльным?

После той ситуации в беседке больше вопрос близости не вставал. Я, признаться, опасалась, что вечером муж заявится ко мне потребовать супружеский долг, но нет. Ничего такого не случилось. 

И вот сегодня мы оба в праздничных одеяниях вынуждены улыбаться на камеру, чтобы успеть подготовить промо материалы для церемонии. Если честно, я уже несколько раз порывалась спросить у отца - а как же скромное мероприятие, о котором он говорил изначально? Но с того разговора на повышенных тонах про маму прошло не так много времени, и звонить самой мне не хотелось.

Я все еще сильно злилась на него. Не понимала. И разочаровывалась все сильнее.

Мирон, к слову, в этот раз совершенно не раздражен. Будто выпил какое-то волшебное зелье - спокоен, улыбчив и вежлив со всеми. Словно его больше не бесит та кабала, в которой мы оказались.

И меня не покидает странное ощущение, что он знает больше, чем я.

Но что? Может, готовит пути отступления и сумел договориться про развод?

- Ты сегодня выглядишь довольным, - осторожно затрагиваю волнующую меня тему.

Адамиди вопросительно смотрит на меня, пока мы ждем смены декораций. 

- Предпочитаешь доводить меня до белого каления? - усмехается он. - Или уже приготовила новую пакость?

Тушуюсь от его намека.

- Нет, я… ничего такого. Ты лучше себя чувствуешь? Дело в этом?

- А ты беспокоишься о здоровье супруга? Или, может, уже прикидываешь, как станешь богатой вдовой?

Вроде бы обидные колкие слова, но в этот раз он произносит их иначе. С усмешкой, да. Но не зло. А так, словно подшучивает по-дружески. 

Нервно улыбаюсь, не зная, чем занять руки, хватаю стакан с кофе со стола.

- Нет, конечно. Я ведь уже сказала, что тогда просто испугалась, и… Прости.

Делаю большой глоток, но кофе оказывается слишком горячим, и я тут же начинаю кашлять. Мирон помогает, удерживает мою руку со стаканом, но в этот момент кто-то толкает меня в спину, и в итоге кофе оказывается на белоснежном платье.

- Ох… - выдаю, растерянно глядя на результат. 

- Варвара! Мирон! - окликает нас Лариса как раз невовремя.

Я оборачиваюсь, распорядительница замирает, глядя на пятно на моем платье.

А затем вдруг подлетает словно коршун.

- Это что такое? - практически шипит она. - У нас съемка в разгаре! А вы… Вы хоть знаете как сложно было получить наряд от этого дизайнера вне очереди?