Жена по ошибке

Столичную королевскую резиденцию в народе только по привычке именовали дворцом. На самом деле это был целый комплекс построек: жилых, охранных, хозяйственных, вспомогательных, которые лепестками диковинного цветка обрамляли центральное здание — собственно сам дворец его величества Гарама Третьего из рода Церонов, волей тест и с благословения прочих, менее значительных богов, нынешнего повелителя Вагуа. И все это сказочное великолепие окружали парки, озера, водопады, обзорные, прогулочные и прочие увеселительные площадки.

Нас с Теренсом, как и остальных кандидатов, прибывших на этот своеобразный конкурс, поселили в восточном крыле — отдельно стоящем флигеле, соединенном с дворцом длинной крытой галереей. Всего десять супружеских пар.

Дружбу заводить я ни с кем не собиралась, в моем положении это не нужно, да и опасно. А вот присмотреться повнимательней, понять, кто чем дышит, и на что способен — просто необходимо. Но это позже, когда будет время.

А пока распорядитель, господин Ласант, забавный толстяк в расшитом золотой нитью лиловом камзоле, наскоро представил нас друг другу, распределил по комнатам и, предупредив, что прием у его величества назначен на час пополудни, откланялся.

Спален в выделенных нам покоях оказалось две, как и гардеробных, больше в жилых помещениях на данный момент меня ничего не интересовало. Вечером, так или иначе, придется все осматривать и тщательно проверять.

Наши слуги уже были на месте, распаковывали и раскладывали вещи.

— Желаете отдохнуть, госпожа, — повернулась на звук моих шагов Нора, бойкая говорливая камеристка, приставленная ко мне Асненом. Наверняка, по совместительству его шпионка. Уж точно, не без этого.

Да что же они все об одном и том же спрашивают? Оби. Теперь вот Нора. Такое ощущение, что аристократки только и делают, что спят.

— Нет, я не устала. Пойду прогуляюсь, пожалуй.

— Но…

— Я недавно болела, целитель рекомендовал чаще бывать на свежем воздухе. Господин Ласант, кажется, сказал, что ближайший парк в полном нашем распоряжении? Прекрасно. Продолжай разбирать вещи, я возьму с собой своего слугу, Вилфа.

— Как скажете госпожа.

Нора присела в поклоне, а я пошла к Лису, который в нетерпении топтался под дверью, ожидая меня. Разумеется, гулять мы не собирались, а вот осмотреться не мешало, и чем скорее, тем лучше. Пути отступления нужно всегда изучать первым делом.

— Третья дорожка слева заканчивается тупиком…

— Угу, вижу. Справа тоже. Зато там беседка и густые заросли, есть, где спрятаться…

— Вон та аллея, похоже, ведет к выходу из парка…

— А та — к соседнему зданию…

— Подойдем ближе? Время вроде еще есть…

— Давай. — я вздернула подбородок и, прибавив капризных ноток в голос, произнесла уже громче: — Мне здесь не нравится. Идем на другую аллею. Там деревья красивее и цветы… ароматнее. И посмотри, Вилф, что сбоку за кустами белеет.

Так, изображая скучающую даму и ее преданного слугу, вынужденного считаться с причудами хозяйки, мы бодро петляли по парку. Сворачивали то в одну, то в другую сторону, исследовали и составляли план местности. Пока мысленный. Редкие люди, попадавшееся на пути — судя по одежде, в основном, из обслуги, — поглядывали на нас рассеянно, без особого интереса и спешили мимо, по своим делам.

Мы как раз выходили из-под увитой диким виноградом арки, чтобы пересечь широкую аллею и углубиться дальше в парк, когда плечо кольнуло болью. Почти привычной и почти забытой — она уже дней пять меня не беспокоила.

Я потерла плечо, на мгновение прикрыла глаза, морщась. Невольно ускорила шаг и… с размаху налетела на вывернувшего из-за поворота мужчину.

Пошатнулась. Сильные руки тут же перехватили меня за плечи, поддерживая…

За спиной придушенно то ли охнул, то ли зашипел Лис…

Все это я отметила краем сознания.

Аромат нагретых на солнце антоновских яблок коснулся ноздрей, мгновенно кружа голову, заставляя оцепенеть.

Даже взгляд поднимать не надо было. Я и без этого уже знала, с кем меня опять столкнула безразличная ко всем моим просьбам судьба. Причем столкнула, в буквальном смысле этого слова.

— С вами все в порядке?

— М-м-м? Да-да… — пробормотала я, обращаясь к тонкой серебряной нити на отвороте строгого черного мундира. Выше посмотреть не рискнула.

— И все-таки… — продолжали настаивать рядом. — Может, вам нужна помощь?

Чужие руки не отпускали, а знакомый, низкий с хрипотцой голос требовал ответа, и я… Каюсь, я не выдержала и все-таки вскинула голову, вверх — к застывшему передо мной мужчине.

Темная стойка воротника. Крепкая смуглая шея. Упрямый подбородок. Вопросительно изогнутые чувственные губы. Высокие скулы. И глаза… Все такие же умопомрачительно синие.

— Вы побледнели.

Всего лишь побледнела? Подумаешь, ерунда какая!