Жена напрокат

В недоумении качаю головой. Ну почему я не подслушала, о чём они говорили под нашим балконом до конца? Отчего не знаю, что он ей ответил?

Смотрю на него, не отрываясь.

— Герман, я, конечно, не в курсе, что у вас с Анной за отношения, но жена серьёзного бизнесмена должна быть строгой и воспитанной. И её ничего не должно волновать, кроме брака и собственного мужа! Она обязана быть идеальной!

— Как ты? — не могу не прокомментировать. — Но ты ведь уже чья-то жена, верно?

Громче всех ржёт батя. Боссу плевать на то, что я говорю Сабине. Дальше следует очередная перепалка, и только мы вдвоём знаем, о чём она:

— Как же злит, когда человек чего-то очень хочет, но придумал себе детскую причину, чтобы этого не делать.

— Детскую?! — пыхчу от возмущения.

— Да.

— Балда! — выпаливаю, топнув ногой.

Собираю волю в кулак и бегу к дому. Ну сказали тебе «нет», зачем разводить демагогию? Никак не может пережить, что ему отказали. Тритон пупырчатый. Змей окаянный!

Оборачиваюсь, а он пялится мне в спину. Горячо, жарко, глубоко. Так внимательно за мной наблюдает, что у меня почти случается сердечный приступ и правую ногу сводит судорогой.

Глава 47 Тритон

Я ничего не понимаю. С одной стороны, выпендрёж моей невесты ужасно раздражает. Шутка ли, так разговаривать со мной при отце и жене брата? Но с другой…

Я ничего не понимаю. Стою в центре двора, среди разбросанных на газоне расколотых отцом чурок и знаю только одно: мне надо пойти за ней.

Доругаться. Выяснить отношения до конца. Узнать, хочет она за меня замуж или притворяется ради квартиры, машины и должности? Эта мысль накрывает меня так резко, что я не успеваю подготовиться.

Давненько я не концентрировался на чём-то так сильно.

Я должен знать правду. Но если любую другую женщину я спрошу прямо и она ответит, то эта невыносимая… тёплая, нежная, красивая... придумает миллион отмазок и подколок, и я так ничего и не пойму.

Эта мысль отправляет меня в выгребную яму. Я ненавижу любые полумеры, и мне нужно знать прямо.

Я готов жениться на ней хоть сейчас, лишь бы только расставить все точки над «и». Решить всё конкретно. У меня такой характер.

Вот полка из красного дерева — и там должны стоять алые папки. Здесь прозрачный шкаф — и в нём сложены жёлтые скоросшиватели. Мне нужна определённость. А поведение Ани поднимает внутри меня бурю. То она смотрит ласковым оленёнком Бэмби, то фыркает как разъярённая фурия.

Да как её вообще можно терпеть? Только такой дебил, как Федор, заглядывая ей в рот и кивая на любое слово, способен на это. Он смеётся, спокойно реагирует. А я устал.

Бросаю полено и иду в дом.

— Герман, ты куда? — интересуется Сабина.

Вот ей есть до меня дело, а Ане — нет.

— Пойду потренируюсь, — бросаю через плечо.

— Сабина, помоги-ка старику собрать мусор, кору в кучу сгрести, вон там в углу стоят грабли, — слышу за спиной.

Не оборачиваясь, иду в тренажёрный зал. Он у отца в цокольном этаже. Лучше там свои силы потрачу, чем ломанусь сейчас за Аней и начну заново выяснять с ней отношения.

Нам лучше вообще поменьше общаться. Поженимся, получу наследство, и всё будет хорошо. Найду себе женщину намного лучше и проще. Найду себе совсем другую, из нашего круга, которая понравится и отцу, и матери. Вернусь к своему жёсткому графику и перестану тратить время на бессмысленные разговоры.

Спускаюсь в подвал. У бати здесь все виды силовых тренажёров, беговые дорожки, велотренажёры, гимнастические мячи, маты, прессы и штанги. Всё, что мне сейчас необходимо. Сажусь на грузоблочный тренажер для голени, подстраиваю его под свои параметры роста, выставляю нагрузку и, дёрнув на себя железо, начинаю качать икры. Дышу равномерно и глубоко. Это успокаивает. Возвращает меня к нормальному состоянию.

Монотонные движения остужают голову.

Разлепив крепления, бросаю ручку тренажёра и спрыгиваю на пол. Глубоко выдохнув, поправляю майку. Она неприятно липнет к телу, и я сбрасываю её. Подхожу к турнику и, подпрыгнув, повисаю на нём. Подтягиваюсь на руках. Поднимаю вес тела, касаясь перекладины подбородком. Один раз, второй, третий, по спине течёт пот. Чувствую, как работает каждая мышца, особенно сильно напрягаются пресс и руки.

Меня всегда успокаивал спортивный зал. Делаю ещё несколько движений и не сразу замечаю, что в зале уже не один. Прямо напротив меня стоит Сабина и жадно разглядывает.

Да уж, она совсем не Аня, та бы уже наговорила мне всякого, трижды пошутила про моё перенапряжение, неправильную технику и посоветовала бы попить какие-нибудь израильские витамины с цинком.

Отпускаю руки и прыгаю вниз. Сабина заботливо подаёт мне полотенце. Однажды мы с ней были здесь близки. Вон на том матрасе в углу. И, судя по огню в глазах, она это тоже помнит.

Здесь никого нет. Только я и она. Отец не придёт, прислуга не сунется, Гавриил уехал, Аня обижается.