Жена моего брата

— Я понял. Ничего не надо. Спасибо.

Оглушенный выхожу за дверь.

Беременная.

В ушах гудит. Медленно сползаю по стене на корточки. Поздно.

— Демид Альбертович?..

Отмахиваюсь.

Отколитесь от меня все.

Дышу глубже.

Беременна… Моя девочка. Не от меня.

Так она и спит не с тобой, Черкасов. Как ты хотел?

Как я хотел?

По-человечески я хотел, чтобы всë… Но не судьба.

Давай, вернись в себя. Беременна, не мертва.

Что это меняет?

Многое.

Беременной девочке нужен отец её ребенка рядом, а не его сомнительный брат. Но и ничего не меняет, одновременно. В моих чувствах.

Паутина окутывает нас сильнее, усложняя все в очередной раз.

Что мне делать?

Не знаешь что делать, делай, то что объективно необходимо.

Заставляю себя подняться на ноги. Возвращаюсь в кабинет к врачу.

— Извините. А как она? Здоровье?..

— Подождите полчасика. Не все анализы готовы.

Расфокусированно слежу, как по коридору Родион ещё несколько раз проводит Злату мимо меня по кабинетам. Помогает надеть ей куртку.

— Мы поехали.

— Стой.

Бросаю взгляд в окно.

На парковке тачка Родиона. Смотрю ему в глаза. Пьяный ещё…

— Макс!

— Здесь.

— Ты за руль сядешь и отвезешь их. Я сам позже приеду. У меня еще дела здесь…

— Какие у Вас дела здесь? — раздражённо сжимает кулаки Злата.

— Личные.

Глупая… Смотрит на меня как на врага.

— Какие?!

— Тест на кислород в крови, — придумываю на ходу. — У меня лёгкое пробито.

— Извините, — отводит глаза, чуть не плача, плечи опускаются. — Мне очень жаль.

— Куртку застегни. Холодно.

Растерянно водит пальчиками по молнии, расфокусировано глядя перед собой.

Родион уводит ее.

Смотрю им в спины. Он так её обнимает. Как-будто любит! Но я не верю. Это ложь. Она тоже не верит! Или, может, мне хочется так думать?

— Черкасов? Зайдите.

Пытаясь включиться, выслушиваю про низкий гемоглобин, низкое давление, нервное истощение, токсикоз, гипертонус…

И меня даже начинает глючить, что и жена и ребенок — мои. Чувство тревоги и какого-то маленького личного чуда накрывают с головой. Ребенок… У нас в семье будет ребенок?! Он уже есть. Несколько месяцев и всë… Летом вот он будет уже… Она — мама.

Я погружаюсь в странное ощущение, будто реально имею в этой ситуации право решать, требовать и контролировать. Как-будто они мои!

— Я бы посоветовала стационар. Полежит на сохранении, успокоится. Прокапаем еë.

Сгребаю со стола все назначения.

— Благодарю.

— И самое главное, если хотите сохранить ребенка и фертильность — полноценно кушать и не нервничать! — даёт мне напоследок наставления.

— Ага.

Класс. Особенно «не нервничать». Да её трясёт, как только меня видит!

Почему?!

Сажусь за руль.

Уйди в тень, Черкасов, поздно маячить. Теперь надо только ждать, пока все стабилизируется.

Выворачиваю на дорогу в город. Нельзя мне сейчас домой. Все, что я хочу ей дать, должен он сейчас давать.

Регина права.

Только вот он бестолочь! И не пошевелится.

Набираю его номер. И ломая себя:

— Брат? Ты хотел помириться?…

Глава 25. Где в этой истории я?

Разложив на столе в очередной раз все документы, я начинаю свой «пасьянс». Задачек у меня много. Дочерняя фирма открыта, я медленно и аккуратно перевожу на неё все договора. Нет, не все. Я же не вор, и не рейдер. И не собираюсь брать то, что мне не принадлежит. Я перевожу только те договора, что заключил и отработал лично. Меняю счета, по которым идут выплаты. Опять же — не все, а только тот процент, который принадлежит мне по акциям. Это все не быстро. Но своё я заберу.

Угробит ли это наш семейный бизнес? Это откинет его назад лет на пять. Мы потеряем в прибыли — это безусловно. Но, я оставлю им тот бизнес, который полностью перенял из рук отца. И себе заберу тот, что был бы у меня, если бы я вошёл в него с нуля, имея только тот капитал, что оставил мне дед, в виде акций. Это немного. Двадцать процентов мои, двадцать — Родиона, двадцать все еще принадлежат бабушке и сорок — отцу. По договору, эти сорок теперь являются наследством ребенка, которого носит Злата. Я не претендовал на контрольный пакет. В семье он всегда был условностью. Доход же максимально пускался в активы. Но если уж мне стали тыкать, указывая место, то пора выходить из этой связки. Акции я, кстати, тоже делю на два «филиала», в том соотношении, в котором ими владею. Не взять лишнего — это дело принципа для меня. А дальше — каждый сам по себе, все по-честному. По законам рыночной конкуренции. Пусть нанимают управляющего. Но если Злата захочет, чтобы ее ребенка представлял в управлении я, то я… Я предложу ей это сам, как только она перестанет так остро реагировать на мою персону. И поймет что есть такое «Родион».

Только один вопрос остается открытым в этой схеме, как убрать Родиона из статуса опекуна и представителя собственного ребенка. Физически я что-то не готов. Всё-таки брат.