Жена моего босса

Лицо ее было измучено, под глазами круги, губы искусаны. Милая, милая… Маленькая, хрупкая, беспомощная. Его девочка, его ребенок… Как он мог решиться оставить ее одну – без своей поддержки, без защиты? Господи, всю жизнь он считал себя выше других, любовался собой – этаким благородным рыцарем. И только теперь, встретив эту женщину, впервые за тридцать пять лет своей жизни по-настоящему полюбив, понял, что вся эта его нарочитая поза ничего не стоит. Осознал, что пойдет на все, простит ей все на свете, лишь бы она была с ним – его маленькая, нежная, доверчивая девочка.

Он впрыгнул в салон, стиснул ее ладони, принялся целовать их, отогревая дыханием. Она со всхлипом прижалась нему, уткнулась в плечо:

– Где ты был? Я так долго тебя ждала…

***

Вечер был холодным, в воздухе чувствовалось скорое приближение осени. Оля замерзла, пока ждала Руслана в машине. Сначала грелась печкой, потом из окон нижних этажей стали выглядывать недовольные жильцы, ворчать, что урчащий мотор джипа мешает смотреть телевизор, и она заглушила двигатель. А Руслана все не было и не было, и холод стал проникать в машину, заставив Ольгу дрожать и зябко обхватывать себя руками за плечи.

Ей удалось сбежать из дома, из-под бдительного ока неутомимой Марты. Впрочем, теперь, кажется, опасная угроза покушения на членов их семьи осталась позади, и можно было снова передвигаться по улицам одной, без охраны.

Сейчас Руслан грел ее заледеневшие ладони своим дыханием, нежно трогал губами каждый палец. Потом повел ее в дом, распахнул дверь квартиры, усадил Олю на табурет в кухне. Сам же пошел в ванную, пустил горячую воду. Оля, кутаясь в руслановскую куртку, молча наблюдала за его быстрыми, уверенными движениями. Когда ванна наполнилась, он освободил Олю от одежды и, взяв ее на руки, усадил в теплую воду как ребенка.

Она медленно отогревалась – не столько теплом, сколько непривычной его заботой, скупой, сдержанной лаской. Он заварил для нее чай, помнил, как она любила: крепкий, без сахара, с ломтиком лимона, и она пила его, не вылезая из воды.

Спросил:

– Ты голодная?

Ольга кивнула, и Руслан молча принялся чистить картошку. Жарил ее на сковородке, в шкварчащем масле. Она, укутанная в махровое полотенце, следила за его ловкими движениями почти с восхищением – кулинария никогда ей не давалась. Таскала поджаренные ломтики прямо со сковородки, а он, смеясь, шлепал ее по рукам:

– Подожди! Ну что ты как ребенок? Совсем оголодала?

После ужина Руслан отнес Олю в комнату и там целовал ее, долго, медленно, с какой-то вымученной, пронизывающей нежностью.

Оля в ответ бродила губами по его литому, каменно-мускулистому торсу. Ткнулась лицом в плоский, поджарый живот, сказала глухо:

– Я тебя ненавижу! Что ты сделал со мной?

Все эти дни она выстраивала в голове подробный перечень причин, по которым ей с Русланом не нужно было быть вместе. Она – не девчонка, взрослая тридцатилетняя замужняя женщина, у нее дети, обязательства, семья. У него же была совершенно другая жизнь, и можно было только догадываться, отчего в свои тридцать пять лет этот красивый, здоровый мужчина не имеет семьи, своего дома, почему обречен вести бродячий образ существования…

«Мы с ним люди разного воспитания, противоположного менталитета, – загибала пальцы Ольга, – мы никогда не найдем взаимопонимания в ключевых жизненных вопросах. Я столько лет жила с человеком, который не считался с моим мнением, относился ко мне как к комнатной собачке. Я хочу свободы, самостоятельности. Неужели же я смогу обрести ее с Русланом – человеком с восточными представлениями о роли женщины в доме?

Наконец, Миша. Миша не отпустит меня или не даст так просто уйти. Он убьет Руслана, хладнокровно, расчетливо убьет. А меня, отобрав детей, вышвырнет на помойку, несмотря на то что я гражданка Соединенного Королевства. Он достанет нас везде, куда бы мы ни подались. Мой муж – страшный, коварный, беспринципный зверь, и я мирилась с этим почти четырнадцать лет. Я ничего не смогу ему противопоставить, ведь у меня нет ничего своего, нет таких связей, такого подавляющего могущества, а он – настоящий хозяин жизни.

Нет, нет. Нам с Русланом нельзя быть вместе».

И чем очевиднее ей становилось, что у них с Русланом нет надежд на совместное будущее, тем острее делалась ее тоска по нему, тем нестерпимее хотелось плюнуть на все доводы, на здравый смысл, на гордость, наконец, – и помчаться к нему прямо сейчас.