Жена моего босса

– Так, – остановил он ее. – Спокойно. Я понял. Давай-ка сделаем вот что: ты стой на месте, никуда не уходи, я сейчас пригоню такси, и мы с тобой сгоняем в отдел здравоохранения, у меня там есть кое-кто, посмотрим, что можно сделать.

Оля скептически взглянула на часы:

– Так там, наверное, разошлись уже все…

– Значит, на квартиру к нему съездим, на дачу. Не боись, если надо будет, с подводной лодки достанем. Я сейчас.

С того вечера Миша понял, в каком направлении нужно действовать, и взялся за дело. Доставал дефицитные лекарства, устраивал консультации с местными медицинскими светилами, выбивал направления на процедуры. Библиотекарша почти сразу отнеслась к нему с пониманием. Тут же отбросила за ненадобностью всякие «умри, но не давай поцелуя без любви» и принялась аккуратно, но настойчиво агитировать дочь оценить достоинства новоявленного кавалера. «Ты сама, Оля, подумай, что тебе важнее: чтобы мужчина Есенина наизусть цитировал или чтобы заботливый был, сильный, надежный и все проблемы разрешить мог…» – услышал он однажды наставления Елены Георгиевны дочери. Расположение Олиного младшего брата Юрки Мише тоже удалось завоевать: притащил парню игрушечную железную дорогу, помог смастерить лук и научил из него стрелять – делов-то, много ли мальчишке надо – безотцовщине. Да, в общем, и Оля уже держалась попроще, не смотрела волком. Однажды только сказала:

– Миша, я понимаю, что вы все это не бескорыстно для нас делаете. Если вы собираетесь потом с меня что-то потребовать…

– Конечно, собираюсь, – весело отозвался он. – И не потом, а сейчас же.

Она подняла на него напряженное лицо, упрямые, готовые к отпору зеленые глаза. И Миша, переведя дыхание, закончил:

– Яичницу мне пожарь, будь другом! Голодный как собака, пробегал весь день с вашей выпиской.

Он язвительно смеялся над собой: как же ты до такой жизни дошел, бабник, гуляка и балагур, что ради девчонки, которая и за руку-то не дает себя взять, готов забросить московские дела, мотыляться неделями по местным поликлиникам и выслушивать подробные отчеты о состоянии здоровья истеричной маразматички? Оля, такая близкая и недоступная, нежная и строгая, изводила его страшно. Сколько раз уже готов был плюнуть на все, взять ее силой, только внутреннее чутье, которому он привык доверять, подсказывало, что таким образом разделаться с этой проклятой зависимостью не удастся, станет только хуже.

И в конце концов Миша решил бить наверняка. Объявил Елене Георгиевне: