Жена-девочка

— О, масса Фриман! — обратилась Сабина к лакею, который, услышав возбужденные голоса, пришел сюда из вестибюля, где находился. — Вы видите, молодая мисса хочет выйти на улицу, что делать?

— Что случилось, мисс Бланш?

— Ничего, Фриман, ничего такого страшного, о чем говорила Сабби. Я только хотела бы разыскать папу. Так что не мешайте мне!

Слова эти были сказаны характерным властным голосом, которым английские аристократы привыкли отдавать распоряжения и который внушает уважение. И Бланш Вернон, хотя еще только ребенок, уже знала, что ей должны подчиниться.

Прежде чем Фриман успел ответить, она вышла из комнаты и начала спускаться по лестнице.

Сабина бросилась вслед за хозяйкой, хотя уже не для того, чтобы помешать, а только для сопровождения. Сабби не нуждалась в шляпе, белый тюрбан постоянно прикрывал ее кучерявые волосы, дома и на улице.

Фриман, надев свою шляпу, также последовал вслед за ними вниз по лестнице.

Выйдя на улицу, юная девочка, не потеряв ни секунды, пошла быстрым шагом по тротуару, в ту сторону, куда провели арестованного.

Солдаты все еще шли отрядами, а гражданские спешили убраться от них подальше кто куда. Драгуны галопировали по широкому тротуару и по парку Тюильри, в то время как двор за железной оградой был полон людьми в военной форме.

Недалеко отсюда раздавались громкие крики, сопровождаемые боем барабанов и пронзительными звуками труб.

Откуда-то издалека, из района Бульваров, доносился непрерывный грохот, который, как девочка знала, означал стрельбу из мушкетов, перемежающуюся с еще более громкими выстрелами из орудий.

Она не могла предполагать, что все это значит. Солдаты на улицах Парижа и вокруг Тюильри были всегда. Прохождение отрядов с бьющими барабанами и кричащими горнами, а также стрельба из орудий случались довольно часто; почти каждый день были смотры и военные учения.

Сегодня в отличие от прошлых дней солдаты были возбуждены, грубо обращались с прохожими, случайно оказавшимися у них на пути; те в страхе стремились убежать от солдат. Некоторые люди бежали, как будто стремились укрыться в надежном убежище. Юная девочка заметила такое поведение, но не придала этому значения. Она лишь быстро шла в нужном направлении, Сабина сопровождала ее, а Фриман замыкал шествие.

Ее взгляд был устремлен вперед, как будто искал того, кто шел впереди и кого она стремилась догнать. Она рассматривала разношерстную толпу, чтобы разглядеть людей в одежде зуавов.

Но вот громкое восклицание сигнализировало, что зуавы обнаружены. Группу людей в восточной одежде можно было различить примерно в сотне ярдов впереди от нее. В середине их группы шел человек в гражданском костюме, очевидно, ими арестованный. Именно ради него она предприняла эту рискованную прогулку.

Девочка успела заметить, как они внезапно свернули с улицы и провели пленника через ворота, которые охранялись стражей и были окружены толпой таких же солдат-зуавов.

— Месье! — обратилась она к одному из солдат, стоявшему перед воротами, как только подошла к ним. — Почему был арестован этот джентльмен?

Поскольку она сказала эти слова на родном языке солдата, тот без труда ее понял.

— Хо-хо! — сказал он, в шутку отдав ей честь и наклонившись так, что его волосатое лицо почти коснулось ее нежной привлекательной щечки. — Мой белый голубок с золотистой шевелюрой, о каком джентльмене вы говорите?

— О том, которого только что провели сюда.

Она показала на уже закрывшиеся ворота.

— Черт побери! Моя маленькая прелестница! То, что вы сказали, мне ни о чем не говорит. В эти ворота за последние полчаса вошло много людей, и все джентльмены, без сомнения. По крайней мере, леди среди них не было.

— Я имела в виду самого последнего, который сюда вошел. После него больше не было.

— А, последний, самый последний — ну-ка, посмотрим! О, я полагаю, его арестовали по той же причине, что и других.

— За что же, месье?

— Ей-Богу! Я не могу вам сказать, мое светлое солнышко! Почему вы так им интересуетесь? Вы ведь не его сестра, не так ли? Нет, я вижу, что нет, — продолжил солдат, глядя на Сабину и Фримана и проникаясь к девочке б'ольшим почтением при виде лакея в ливрее. — Вы, должно быть, англичанка?

— Да, я из Англии.

— Если вы будете любезны подождать меня несколько мгновений, — сказал зуав, — я зайду вовнутрь и спрошу о нем специально для вас.

— Умоляю вас, сделайте это, месье!

Протиснувшись и став в стороне, — при этом Сабина и Фриман защищали ее от толчеи, —Бланш стала терпеливо дожидаться возвращения солдата.

Тот не обманул ее ожидания и вернулся, хотя и не сумел дать им требуемой информации.

Единственное, что он нашел им сообщить —"молодой человек был арестован за некоторое политическое нарушение — он столкнулся с солдатами, когда они выполняли свой долг".

— Возможно, — добавил он шепотом, — месье был неосторожен. Он, возможно, выкрикивал «Да здравствует Республика!», в то время как сегодня нужно кричать «Да здравствует Император!» Он, кажется, англичанин. Так он что, ваш родственник, мадмуазель?