Жена Болотного царя

Еще помнила, как на улицах поселения лежали тела… не эва и не людей. Неправильные и будто ненастоящие. Были раненые, которых перевязывали прямо там, рядом с телами менее удачливых врагов. Где-то в отдалении кто-то плакал. Так плакал, что отдавалось в сердце.

Были убитые. Но их уже убрали с улиц, разнесли по домам для прощания.

Запоздало вспомнив про Моховика, я все порывалась окликнуть Ксэнара и все ему рассказать.

Окликнула. Начала объяснять, быстро и путано, была почти сразу прервана спокойным:

— Знаем.

И все.

Дальше уже ничего не помнила.

Замерзла. 

ГЛАВА VIII. Забытая тайна

Очнулась я в своей кровати, в своей комнате. В темноте.

Отмытая, переодетая в чистое, спасенная от возможных осложнений после переохлаждения. От волос, еще влажных, пахло травами, а от рук, жирных после лекарственных мазей Ллэт, пахло чем-то приятным и успокаивающим.

Я полежала еще немного, наслаждаясь чувством покоя и защищенности, но уснуть уже не смогла. Хотелось пить.

Еще хотелось выйти во двор, пройтись по улице и увидеть то, что случилось. Но я сомневалась, что мне хватит на это смелости.

На ходу отирая руки о сорочку, я неуверенно вышла в коридор. Темнота была густой и тихой, сторонящейся зажженных у лестницы светильников.

Я спустилась на второй этаж, глядя исключительно себе под ноги — яркий свет резал глаза. Почти сразу, как сошла с лестницы, как только почувствовала на себе внимательные взгляды и подняла голову, поняла, что это все было ошибкой. Нужно было оставаться в комнате. Потому что на втором этаже, в круглой зале, в креслах у камина сидели две живые души.

Ксэнар встретил меня равнодушным взглядом и почти сразу отвернулся к огню. Он устал и был опустошен. Я не могла представить, что он почувствовал, когда узнал, что на них движется Моховик. Движется с той самой стороны, в которую ушли мы. И малодушно радовалась, что не знаю, как страшно ему было раньше нас найти Моховика.

Мне вполне хватало своего страха, чтобы понимать чужой.

— Очнулась, — констатировал очевидное Сэн, улыбаясь мне вымученно, но искренне.

— Как Агнэ? — спросила я, не видя смысла подтверждать то, что все и так знали.

— Спит, — лаконично ответил Ксэнар.

— Ллэт напоила ее успокаивающим отваром, — пояснил его более живой брат.

— Ислэ?

— Был зашит, перебинтован и торжественно отдан родственникам, — ответил он же и усмехнулся. — Полагаю, ближайшие несколько дней будут лучшими днями в его жизни.

— С чего бы? — спросила я. Мне казалось, ближайшие дни его пройдут в мутном бульоне слабости и боли. Сэну казалось иначе.

— Видел его невесту. Как она смотрела… едва ли кому-то удастся отогнать ее от его постели. И свадьбу, вероятно, совсем скоро сыграют.

Я вопросительно приподняла брови. На большее сил просто не было.

— Он же теперь герой. Спас царевну, рискуя своей жизнью.

— Он и правда спас, — задетая несерьезным тоном Сэнара, ответила я резче, чем собиралась. — И чуть не умер из-за этого.

— Ллэт обещала, что он будет жить. И сможет вернуться на службу, — признавая за мной право на глупые эмоции, эва примирительно улыбнулся.

Прищурился, когда я не ответила на улыбку, поднялся из кресла и решительно направился ко мне.

— Держи, — Сэн протянул мне свой бокал. — Иди, посиди у огня, погрейся. Может, оттаешь.

— Вы из него пили, — заметила я, сопротивляясь его попыткам подтолкнуть меня в сторону камина, кресел и Ксэнара.

— Предположим. — Сэнар поджал губы, пытаясь изобразить оскорбленность. Вышло так себе. — Но если бы ты подала мне вино, которое пила, я бы не побрезговал.

Я выразительно молчала, и эва решил бить наверняка.

— Ох, ну представь, что это у нас такая традиция и ты меня очень оскорбишь отказом.

Ксэнар молчал и, кажется, даже не слушал нас. Я сомневалась.

— Ты хочешь меня обидеть, да? — подозрительно спросил Сэн, едва сдерживая улыбку и чем-то неуловимо сейчас напоминая Агнэ. Вот уж точно родственники.

— Ладно. — Я осторожно пригубила содержимое бокала. Распробовать не удалось, лишь отголоском чего-то пряного и терпкого кольнуло язык. И под требовательным взглядом Сэна я вновь потянула что-то красное и вязкое, ничем не напоминающее человеческое вино. Ни цветом, ни запахом.

Глотнуть не успела, услышала полный торжества голос Сэнара:

— А теперь представь, что я туда плюнул.

Я закашлялась, окропила брызгами неумного шутника, залила грудь своей сорочки и кое-что вернула обратно в бокал.

— Вы ненормальный? — спросила сдавленно, покашливая и вытирая подбородок.

— Прости. — Он попытался помочь мне, но я оттолкнула его руку.

— Дурацкие у вас шутки.

— Какие уж есть. Это все нервы. Прости.

— Держите. — Я вручила ему его же бокал и уже собиралась уйти.

Сэн придержал меня за плечо.

— И зачем он мне? Ты-то в него точно плюнула.

— Сейчас она тебя ударит, — заметил Ксэнар, выдавая себя. Значит, все-таки слушал. И даже смотрел, раз сумел приметить зверское выражение моего лица.