Жена Болотного царя

Я видела что-то похожее… очень похожее. Несколько дней назад, когда каким-то чудом забрела на задний двор и наткнулась на одну из кухонных девок. Она сидела на ступенях, под дверью, ведущей на кухню, и ощипывала курицу. Мокрые черные перья, черная кожа…

Это был первый раз, когда я отказалась есть вроде бы привычное блюдо. Потому что обычная курица была мне хорошо знакома, а черная имела в себе что-то отталкивающее и опасное.

Легкие волны пришли со стороны озера, вырывая меня из ступора.

— Моховик идет, — проскулила Агнэ, плотнее прижимаясь ко мне.

Трусить и дальше просто не было возможности.

— Будь здесь, — хрипло велела я, с трудом оторвав от себя руки царевны. — Просто будь здесь.

— Ты куда?

— Надо.

Надо было найти меч, который упрямо не могли нащупать мои дрожащие руки, хотя я точно видела, куда он упал, надо было его поднять, несмотря на то, что сведенные судорогой пальцы не хотели гнуться, и надо было рубить молча… но я не смогла. Лезвие меча вошло точно в приоткрытый клюв и легко срезало верхнюю часть круглой головы. Не почувствовав ни капли сопротивления, словно вместо костей в нечисти был кисель.

Метила в шею, но птицеголовый услышал мой всхлип.

Оставалось только смириться с осознанием, что эти страшные мгновения останутся со мной навсегда, и помочь Ислэ.

Косо воткнув в ближайшую кочку меч, я попыталась вытащить вновь ушедшего под воду эва.

Вытащить и поднять его удалось лишь с помощью Агнэ.

Ислэ стоять мог, лишь когда его поддерживали, и едва передвигал ноги, повиснув на наших плечах.

— Меч, — простонал он, пытаясь повернуть отяжелевшую голову.

— В пекло меч, — грубо ответила я, задыхаясь под тяжестью эва. Мы едва шли, а что-то большое, сильное и древнее нагоняло нас. Волны стали выше, с легкими порывами ветра до нас долетал запах застоявшейся воды и чего-то еще… Так, наверное, могло пахнуть что-то пролежавшее на дне долгие годы, если не десятилетия.

Я стремилась в поселение, чтобы отдать Ислэ на попечение Ллэт и ее особенных умений и рассказать царю о Моховике, идущем по нашим следам. Чтобы это уже не было моей проблемой. Чтобы всё разрешили те, кто мог. Кто должен был это сделать.

Но когда мы вышли к поселению, все мои надежды рухнули. Ворота были открыты. Я отчетливо видела тела стражников, что стояли на посту. Жизни в них не осталось и на вдох.

На одном из эва сидело странное создание, будто сплетенное из веток и жил; оно увлеченно копошилось в развороченной грудной клетке.

— Мы не пройдем. — Я потянула Ислэ в сторону, желая отойти с тропы и хотя бы спрятаться в зарослях, чтобы переждать… что именно переждать, я не знала и не хотела даже гадать. Просто переждать. Чтобы все наладилось и мы смогли войти в поселение.

Главное, чтобы Ислэ смог дотянуть до этой минуты.

Неправильно поняв мое желание, эва трудно мотнул головой:

— До следующих ворот слишком далеко. Я не дойду.

— Я и не прошу. Нам всего-то нужно уйти с дороги Моховика.

Мы шли так долго, как Ислэ только мог, и остановились, лишь когда он окончательно обессилел.

Только тогда, привалив его к стволу дерева, мы помогли ему сесть. Я не знала, сколько крови в нем еще осталось, и не представляла, как можно ему помочь. Единственное, что я могла сделать, — хотя бы попробовать остановить кровь.

Несколько мгновений я бездумно разглядывала свою мокрую рубаху, отупело не понимая, что делать дальше.

Потом вспомнила о царевне.

— Агнэ, иди-ка сюда.

Ее рубаха была сухой, и она, не раздумывая, оторвала от нее щедрый кусок.

— Ты потерпи, ладно? — жалобно попросила я у Ислэ, прижимая ткань к его ране.

Он слабо улыбнулся и вроде бы кивнул — голова его дернулась и безвольно упала на грудь. Агнэ судорожно вздохнула, но сдержалась. Не заплакала.

— Что мы теперь будем делать? — спросила она.

— Ждать.

* * *

Нашли нас уже в сумерках. Прошло ли несколько часов и наступил вечер, или же тучи украли остатки солнечного света, я не знала.

Я совсем замерзла в мокрой одежде и не ощущала собственного тела, Ислэ почти не дышал, а Агнэ, пришедшая на смену обессиленной мне, с отчаянной старательностью прижимала к страшной ране насквозь пропитавшуюся кровью ткань.

К тому времени мы все были измазаны в крови и нельзя было понять, ранен ли из нас кто-то, кроме Ислэ.

Отсветы факелов среди деревьев и голоса растревожили нас. Узнав в одном из голосов отцовский, Агнэ позвала его ломко и надрывно. И наконец заплакала.

Лицо Ксэнара, увидевшего в отсветах факелов свою дочь, всю залитую красным, было страшным.

— Теперь ваша очередь, — сообщила я и обессиленно привалилась к дереву, почти касаясь плечом поникшего плеча Ислэ. Я отказывалась и дальше нести ответственность за чужие жизни… да и за свою тоже.

Как нас доставляли в дом царя, я помнила смутно. Только чьи-то руки, не очень аккуратно вздернувшие меня в воздух, носилки с Ислэ и страшные слова:

— Повезло, что эва. Был бы человеком, несли бы труп, — говорил мужчина. Приземистый, с курчавой смоляной бородой и темными усталыми глазами. Человек.