Жёлтая линия

— Знаешь. Ты же отвечаешь за почтовую рассылку. Просто включи мне свое хозяйство, а дальше я сам.

Он продолжал чертыхаться, бить по клавишам и грозить кому-то ужасными карами. Наконец я услышал его вкрадчивый возглас: “Ага!”

— Неужели что-то нашел? — спросил я.

— А куда она денется? Последний раз ее номер проверялся в центре временной изоляции. Ублюдки, они уже лишили ее холо!

— Где она сейчас? Надеюсь, мы не будем брать штурмом городскую тюрьму?

— Ее отправили в больницу промышленного сектора. Нужно торопиться. Я знаю, где это.

— Щербатин! — Я схватил его за руку и пристально посмотрел в глаза. — Щербатин, куда ты хочешь торопиться? Опомнись. Во-первых, у тебя ноги еще подгибаются. Подумай здраво…

— Беня! — От стряхнул мою руку, и его лицо перекосилось от злости. — Я тебе уже говорил, чтобы ты не лез в мои дела? Вот и не лезь, сиди со своим здравым смыслом, а меня не трогай.

— Ты хочешь ее украсть? Или отбить?

— Да, и то и другое.

— И что дальше? Допустим, ты увезешь ее из больницы — а потом? Будешь всю жизнь прятать под кроватью?

Он откинулся на спинку стула, задумавшись. Я решил, что он внял трезвым мыслям, и попробовал его окончательно в них утвердить:

— Щербатин, похоже, ты хочешь только, чтобы тебе отстрелили башку и совесть больше тебя не мучила. Но ей ты этим не поможешь…

— Помолчи, — сухо сказал Щербатин.

Я украдкой следил за ним. Он думал, но явно не над моими трезвыми доводами и аргументами. У него имелись свои аргументы.

— Ночь уже скоро, — проговорил он. — В больницу спешить смысла нет. Ее там все равно трогать до утра не будут.

— Щербатин, может, ты все-таки…

— Да помолчи, Беня! Спешить незачем, и это хорошо. Будет время подготовиться.

Он встал, повел плечами, разминая их после химического паралича. Затем подошел к шкафу, вытащил свой ивенкский наряд и осмотрел его со всех сторон.

Переодевшись, он отломил несколько листков от куста капусты, завернул их в мокрую тряпочку и положил в карман. Я уже понял, куда он собирается идти.

— Ты, Беня, должен сидеть здесь и не высовывать нос. Тебе и так уже досталось… В общем, не лезь.

Он подергал накидку, убирая лишние складки, и вышел за дверь, аккуратно ее прикрыв.

Несколько секунд я смотрел в окно, где уже сгустилась тьма. Поезда в подземке сейчас ходят редко-редко. А воздушного транспорта вообще не дождешься.

Щербатин даже не догадался позаботиться о такси.

Я поднялся, ввел в терминал несколько команд и отправился догонять своего безумного приятеля. Проходя мимо своей двери, я задержался. Неизвестно, суждено ли нам сюда вернуться. Надо бы захватить самое дорогое.

И, подойдя к своему капустному кусту, я осторожно отломил коробочку, в которой уже созрели семена.

Мы двигались по полутемному коридору спящей рабочей казармы на самой окраине города. Меня прямо-таки передернуло, когда на входе потянуло знакомыми запахами старой одежды, сырости и плесени.

— Ты знаешь, в какой он комнате? — спросил я.

— Даже на какой кровати, — фыркнул Щербатин.

В сумеречном помещении слышалось дыхание трех сотен человек. Я видел ряды кроватей, темные комки одежды, разбросанные лотки из-под еды. Все такое знакомое и такое обыкновенное. Казалось, время повернуло вспять и мы снова среди привычной обстановки, в которой провели столь долгие и безрадостные дни.

— Здесь, — сказал Щербатин.

— Кровать пуста, — констатировал я. — Чего и следовало ожидать.

— Почему? Думаешь, наш друг на очередном задании партизанского подполья?

— Да где угодно. В тюрьме, например.

— Тихо! — Щербатин схватил меня за рукав. Послышались шаги, и через несколько секунд мы увидели Варпа. Он осторожно шел между рядами кроватей, полностью одетый, с тарелкой комбикорма в руке.

— Здравствуй, брат, — тихо проговорил Щербатин.

Варп резко остановился. Было видно, как он испуган и как неприятна ему эта встреча.

— Не бойся, — продолжал Щербатин. — Мы хотели только поговорить.

— Что вам нужно? — произнес Варп неровным от волнения голосом. — Сейчас ночь, я должен спать. Мне рано вставать, а вы мешаете. Я позову коменданта.

— Тебе не нужно рано вставать, ты не ходишь на работу, — мягко возразил Щербатин. — Где мы можем поговорить?

Варп положил еду на кровать, не отрывая от нас подозрительного взгляда.

Немного подумав, он кивнул нам и направился к выходу.

Мы оказались в тускло освещенной умывальной комнате. Под ногами хлюпала вода, из кранов с тихим звоном срывались капли. Здесь было мрачно и неуютно. На меня вновь накатило ощущение безнадежности, нищеты, скудных и безрадостных будней.

— Что вам нужно? — повторил Варп. Казалось, он все готов отдать, лишь бы .от нас избавиться.

— Не спеши, брат. — Щербатин полез под накидку и вытащил сверток с капустными листами. — Возьми, это тебе.

У парня округлились глаза. Он сразу как-то смешался, лицо утратило напряженность и подозрительность. Теперь он боялся одного — как бы мы не забрали чудесный дар.

— Это мне? — растерянно произнес он. — Правда?

— Можешь съесть это прямо сейчас. Парочку листов оставь — положишь их в мокрую землю, и они приживутся.