Железный гром. Том 1

На востоке забрезжила заря нового наступающего дня. Едва поднявшись пошел проведать своих новых работников. Зашел в сарай — справа на лежаке одна семья в полном составе тесно прижавшись друг к другу лежит, а слева точно также расположилась вторая семья. Занес им крупы и сушеной рыбы для приготовления на очаге каши, а их старших детей — мальчика и девочку забрал к себе в дом. Здесь Зорица их покормила, а потом они уже вдвоем с Ружицей принялись потихоньку обучать их рисованию и параллельно славянскому языку. Убедившись, что все четверо занялись делом, вернулся опять в сарай и уже вывел на волю взрослых. Отвел их под навес укрытый со всех сторон ветками для дымоотвода. Из дома вынес посуду для варки льняного масла, разжег очаг и оставил двух женщин его варить на огне, процесс этот долгий, работы им теперь до конца дня хватит, но однообразный и совсем не трудозатратный. Чтобы не скучали, зашедшая к нам Ружица выдала им иголки с нитками и их же собственное тряпье, чтобы заодно его зашивали, периодически помешивая растительное масло.

Предварительно вооружившись на всякий пожарный, повел мужиков в лес. Дежурившей сегодня воротной страже объяснил куда и зачем я со своими рабами иду и попросил, чтобы они вечером этих литовцев обратно запустили. Возражений не последовало. Семейных рабов и сейчас и раньше принято было отпускать самостоятельно за пределы града с какими-либо поручениями, работой, охотой, рыбалкой, главное, чтобы их жены с детьми оставались внутри крепостных стен, ну или наоборот, жены за стенами, а мужья внутри.

Дойдя до места вырубки, выдал галиндам один топор на двоих. Где словом, где языком жестов объяснил им, что они должны свалить отмеченные мной десяток деревьев, и после этого могут возвращаться домой на ужин и спать. Вроде меня поняли и никаких признаков агрессии не показывали, даже будучи с топором. Ну, им и глупо бунтовать, если им дороги их дети и жены. От погони, тем более по снегу, они далеко не уйдут, да и за пределы городища незаметно выбраться не смогут, даже если ночью выберут время все вместе бежать. На стене и воротах круглосуточно стоит стража. Думаю, галинды это хорошо осознавали, в противном случае возникнут проблемы не столько у меня, сколько у них, причем смертельно опасные проблемы. За побег всех пойманных беглецов в назидание другим ожидала смерть и весьма нескорая и мучительная.

* * *

На бывшей вырубке, отданной вождём и старостой в мое личное пользование, при условии, что треть получаемой продукции будет безвозмездно передаваться общине, сейчас активно велись весенние сельхоз работы. От общественных с/х работ я по вот этой вот самой причине был освобожден. И так с меня, с довольно-таки обширного поля, возьмут 1/3 всего урожая. Мог бы я здесь и вовсе не «тусоваться» заставив вкалывать рабов, но боюсь, что тогда бы меня не поняли мои же собственные соплеменники. Нехорошо бы выглядело, когда практически все луговчане работают от зари до зари, а некто Дивислав сидит у себя дома в мастерских и в ус не дует. Руководствуясь соображениями подобного рода, приходилось лично, ежедневно пахать, как в прямом, так и в переносном смысле на своем участке в компании пяти человек.

Сама же вырубка находилась к северо-западу от Лугова и являлась, наверное, самой отдаленной от поселения, располагаясь в двух часах пешего пути от «града», но зато земля здесь была хорошая, плодородная и совсем не заболоченная.

Здесь, для охраны и уходом за посадками я планировал разместить две семьи на первый взгляд вроде бы смирных полоняников, которых новая жизнь похоже, что устраивала, но и подстраховаться следовало. Поэтому при себе, в столице, оставил двоих старших детей каждой из семей — мальчика и девочку одиннадцати и десяти лет соответственно. Эти дети тоже вполне себе вписались в новую для себя действительность. Они у меня заготавливали масляные краски и весьма недурственно рисовали на посуде утвержденные Яроликом орнаменты. Родителям-переселенцам через двадцать лет обещал предоставить свободу, и их детям — как только те будут входить в брачный возраст. При условии, что как подростки, так и взрослые перейдут в драговитскую веру, а также дополнительно принесут мне клятву верности и продолжат трудиться на меня, получая от своей работы часть прибыли.

Хотя на участке лес и кустарник были срублены под ноль, но пни остались. Вместе с Торопом мы сейчас и занимались выкорчевкой пней, одновременно наблюдая, как идут посевные работы. Выкованные за минувшую зиму сельхозорудия и инструменты, а также лошадь — трофей от галиндов, весь этот процесс существенно облегчали.