Ждать ли добрых вестей?

Луиза уже видела фотографии, присланные отделом по мошенничеству, — прекрасные четкие снимки Траппера, который неделями вкушал разнообразные напитки с неким Майклом Андерсоном из Глазго и толпой его прихлебателей.

— Свита, — пояснил Маркус. — Вы посмотрите на эти лица. Только мамочке милы.

Андерсона подозревали в распространении наркотиков в Глазго, но в своем роскошном пентхаусе он обосновался на столь недосягаемой вершине пищевой цепи, что полиция Стрэтклайда никак не могла его прищучить.

— Хорошие адвокаты, — сказал Маркус.

— Или плохие. Как посмотреть.

Сотрудники Мошенничества считали, что Андерсон исчерпал возможности отмывать деньги в Глазго и примеривался к Эдинбургу, хотел попользоваться Нилом Траппером и его «всяким разным», как выражалась его прелестная жена. Доктору Траппер слово «жена» шло несравнимо больше, чем Луизе.

— Как вы познакомились? — спросила вчера Луиза, делая вид, будто она из тех дамочек, кого хлебом не корми — дай послушать романтическую историйку, кто подпевает «Воскресным песням о любви» Стива Райта,[47] стряпая мужу завтрак в постель, — короче, вовсе не здравомыслящая корова, которая, вероятно, вот-вот пошлет рапорт о твоем муженьке прокурору.

Джоанна Траппер рассмеялась:

— Я его лечила в травмопункте, он пригласил меня на ужин.

— И вы пошли? — Вовсе скрыть недоумение Луизе не удалось.

— Нет, это весьма неэтично. — Джоанна Траппер снова рассмеялась, словно воспоминание это — начало давно лелеемой забавной истории («Как я встретила вашего отца»). — Он настаивал, в конце концов я сломалась.

Я тоже, подумала Луиза, но сказала другое:

— Мои родители познакомились в отпуске. — И Джоанна Траппер ответила:

— О-о, курортный роман!

И Луиза не прибавила, что отец снял ее мать в баре на Гран-Канарии, а мать напрочь забыла его имя, что, в общем-то, не важно, поскольку он был не единственным соискателем на популярную роль решительно отсутствующего Луизиного папаши.

— А почему мистер Траппер оказался в травмопункте?

— Какие-то хулиганы избили.

То и дело попадает в переделки, водит дурную компанию — с первой же минуты все признаки налицо. Какого же лешего прелестная доктор пошла с ним на свидание?

— Мне понравилось, какой он энергичный, — сказала та, хотя Луиза не спрашивала.

Собаки тоже энергичные, подумала Луиза и улыбнулась:

— Да, моя мать про отца тоже так говорила.

Она не рассказала о пожаре в зале игровых автоматов — как-то невежливо, и без того дурные вести принесла.

— Зовите меня Джо, — сказала доктор Траппер.

— Ничего определенного с ребятами из Глазго Траппера не связывает, — сказала Луиза Маркусу. — Может, Андерсон с Траппером во втором классе были не разлей вода.

— Ну, поговаривают еще, что Траппер вот-вот потонет, — сказал Маркус. — Уже некоторое время ходят слухи. Закорешиться с Андерсоном — неплохой способ остаться на плаву, но страховка от пожаров — способ не хуже.

— Я с ним поговорю, — сказала Луиза и взяла папку.

— Босс?

— А? Нечего мне, я слишком важно лице? Он живет за углом. Зайду с утра по дороге на работу. — Она не сказала: Я читаю собрание сочинений его тестя. И уж точно не сказала: Меня заворожила Джоанна Траппер, она — мой аверс, та, кем я так и не стала, — умеет выжить, хорошая жена, хорошая мать. — Давай напишем прокурору, пусть даст ордер на бумаги Траппера.

— Ладно, босс. — Расстроился: дело из-под носа выхватили.

— Я только поговорю, — утешила Луиза. — И забирай его назад. Просто у меня слегка налажен контакт, я вчера ходила к его жене.

— К его жене?

— Джоанне.

Детектив-сержант Карен Уорнер вошла в открытую дверь и обрушила Луизе на стол груду папок.

— По-моему, твое, — сказала она, присев на край стола.

Ходячая картотека, на девятом месяце, первый ребенок, а все вкалывает. («Без борьбы не сдамся, босс».) Старше Луизы («„Возрастные первородящие“ — ну ты подумай, какая мерзость, а?»). Материнство ее огорошит, подумала Луиза. Карен влетит в стену лбом на шестидесяти милях в час и не сообразит, что произошло.

Карен еще работала в команде по делу Нидлера — за напряженные полгода команду ополовинили, перевели обратно из Сент-Леонарда в Хауденхолл и переселили в штаб расследований, где места меньше. Суперинтендант посоветовал Луизе «сменить пластинку», отставить дело Нидлера в сторону, брать уже другие дела.

— Ты зациклилась на Элисон Нидлер, — сказал он.

— Ну да, — бодро согласилась она, — зациклилась. Это моя работа — циклиться.

Карен развернула «сникерс», откусила, похлопала по животу.

— Лицензия на обжорство, — сказала она Луизе. — Хочешь?

— Нет, спасибо.