Жажда страсти

Несмотря на густой туман, Роб знал приблизительно, где находится. Бетс помогала ему, читая вывески, и они вскоре оказались на постоялом дворе на Грейт-Рассел-стрит недалеко от Британского музея. Роб отдал поводья конюху, отправил Билли на кухню, а сам проводил Бетс в трактир. В это время дня в трактире было пусто, и ему удалось заказать отдельный кабинет и сытный завтрак на двоих.

Бетс не терпелось пересказать Берлингему каждое слово из их разговора с миссис Драмонд-Барел, но как только она начинала, Роб перебивал ее каким-нибудь замечанием о еде, предлагая ей выпить еще чаю, съесть ветчины, взять кусочек тоста.

Когда она заупрямилась, он сказал:

– Вы отказались говорить со мной на эту тему, пока о Билли не позаботятся. Теперь я отказываюсь слушать, пока не увижу, что вы – сыты. Я могу быть таким же упрямым, как и вы.

– Я заметила, – сухо проговорила она. Она поймала его взгляд и смущенно опустила глаза. Затем до нее дошел комизм ситуации, и она рассмеялась. – Боюсь, мы с вами два сапога пара. Мне кажется, что я объелась. Вы послушаете, или мы сначала съездим в музей?

– Я весь внимание. – Роб протянул руку через стол, взял ее руку и стал перебирать ее пальцы один за другим. – Боюсь, мне не хочется слышать то, что вы скажете, наверное, поэтому я и откладывал этот разговор. Теперь я собрался с духом и готов к худшему.

– Вы ошибаетесь! – воскликнула Бетс. – Миссис Драмонд-Барел признала, что сама не слышала того, что вы ей сказали, если вы вообще что-то говорили! Правда! Ей об этом сказал… сказал… Вам не надо гадать. Этот мерзавец! Этот негодяй! Удивляюсь, почему вы считаете его своим братом.

– Только троюродным, – пробормотал Роб. – А теперь начните сначала и повторите каждое слово. Каждое слово, пожалуйста!

Он смотрел на нее в восхищении, ее карие глаза сияли, она вся светилась от волнения и триумфа.

Ее рассказ не занял много времени. Заглянул официант, что бы предложить еще чаю… кофе… шоколад. Вспомнив холодный чай дома, Бетс согласилась выпить еще свежего чаю.

Наконец, Роб поверил, что она больше ничего не может вспомнить. Он едва поверил в удачу. После бесплодных усилий с его стороны эта очаровательная, упрямая, потрясающая мисс, которая ему с каждым днем все больше нравилась, раздобыла для него такие важные сведения. Поддавшись порыву, он встал, обошел стол, взял ее за руки и поднял со стула.

– Я ваш должник, – тихо сказал он. – Господи, как же мне вас отблагодарить. – Он обнял ее. Они были почти одного роста. Ему даже не пришлось слишком наклонять голову, чтобы найти ее губы. Пока он еще был способен думать, он подумал, что они прекрасно подходят друг другу. Он отпустил ее и посмотрел ей в глаза, в которых было удивление и что-то еще? – Благодарю вас, – прошептал он и снова поцеловал ее.

Бетс едва держалась на ногах. Она была уверена, что если бы Берлингем не обнимал ее, она бы просто рухнула. Как это непохоже на небрежные легкие поцелуи в щеку, к которым она привыкла. Это божественно! Ей хотелось еще и еще… Но Берлингем выпустил ее, и она упала на стул, задыхаясь.

– Прошу прощения, – хрипло проговорил Роб. – Боюсь, я потерял голову. Бетс лукаво улыбнулась.

– Должна признаться, мне понравилось, как вы теряете голову. И часто вы ее теряете?

Роб рассмеялся, и напряжение, спало. Они снова были друзьями.

– Если хотите, я могу терять голову только, когда вы будете рядом, – ответил он. – Вы разрешите?

– О да.

– Теперь я должен решить, что же мне со всем этим делать, – сказал Роб, становясь серьезным. – Как мне заставить Джорджа Пертуи признать, что он оклеветал меня? Мне нужно восстановить свою репутацию, если это возможно. Но мне гораздо интересней знать, зачем он это сделал. Признаюсь, это мне не дает покоя больше, чем что-либо. Чего он может этим добиться?

– Я могу подумать над этим, – предложила Бетс. – А сейчас нам пора в музей, если мы вообще туда едем. Мама до смерти испугается, если я не приеду вовремя: ведь такой туман! – Она встала и взяла свою накидку.

– Да, увы, – согласился Роб. – Вы действительно хотите в музей? Мы можем поехать туда в хорошую погоду.

– Ненадолго, – ответила Бетс, поправляя шляпу. – Мама обязательно спросит, что мы там видели, и мне нужно будет ей что-то рассказать.

– Вы слишком честны, да? Разве вы не вспомните, что видели раньше?

– Возможно, но мне не хочется рисковать, Роб.

Сердце ее упало. Честная, в самом деле? А что делать с той чудовищной ложью, в которой они с матерью жили, притворяясь, что богаты? Ей было ненавистно то, что она должна лгать Берлингему, но ее будущее и будущее ее матери зависело от этого.

Возможно, думала она в смятении, он простит ее, когда они поженятся, если ей удастся дойти до конца! Ведь если он так богат, как говорит об этом молва, он не пожалеет небольшого пособия, которое помогло бы спокойно жить леди Стенбурн.

Но если Джордж Пертуи был прав и у него нет ни гроша? Бетс решила, что это еще одна ложь Джорджа Пертуи. Ложь! Они все запутались в ее сетях!

– Я готова, – сказала она. – Едем в музей.

Они так и не доехали до «Эстлиза».

Глава тринадцатая