Жажда страсти

– О мадам, как это должно быть чудовищно! – с сочувствием произнесла Бетс. – Я вам так благодарна за то, что вы рассказали. Как любезно с вашей стороны. А я уверена, вам так неприятно об этом вспоминать.

Миссис Драмонд-Барел немного успокоилась и внимательно посмотрела на Бетс.

– Я вас знаю, не так ли? – спросила она. – Вы…

– Леди Элизабет Фортескью, – напомнила Бетс. – Моя мать, вдова графа Стенбурна, графиня Стенбурн. – Леди Стенбурн улыбнулась.

– Конечно, – миссис Драмонд-Барел повеселела. – Я помню графа, вашего мужа. Какой прекрасный человек. Правда, я была совсем девочкой, когда он умер.

– Да, он был прекрасный человек, – согласилась леди Стенбурн. – Благодарю вас.

Они обменялись еще несколькими любезностями, и Бетс настойчиво увела мать от миссис Драмонд-Барел, хотя леди Стенбурн была готова рассказывать о своем муже столько, сколько миссис Драмонд-Барел была готова слушать.

Бетс торжествовала.

– Ты слышала? – спросила она, ликуя. Ей приходилось сдерживать себя и следить за тем, чтобы ее голос не звучал слишком громко. – Она сама не слышала, как Берлингем произнес эти ужасные слова. Она поверила тому, что ей сказал этот мерзкий Джордж Пертуи! Клянусь, я все время это знала. Берлингем никогда бы не стал ее оскорблять. Это на него не похоже. И ты это знаешь, мама. Он когда-нибудь говорил что-нибудь подобное в твоем присутствии? Нет, конечно!

– Но он был пьян, – возразила леди Стенбурн. – Ты знаешь, что даже джентльмен перестает себя вести по-джентльменски, когда он пьян, – она со значением посмотрела на дочь.

Они обе слишком хорошо знали, как вел себя, когда напивался, младший сын покойного графа Стенбурна. Брат Годфри – Уильям.

Возмущенная Бетс забылась.

– Берлингем не имеет ничего общего с Уильямом! – заявила она и покраснела, когда несколько человек повернули головы в их сторону.

В этом месте не стоило афишировать свое знакомство с Берлингемом. Здесь слишком многие знали о его падении и не испытывали к нему никакого сочувствия.

– Мне нужно поправить прическу, – пробормотала Бетс и подтолкнула мать к дамской уборной. – Как Уильям, в самом деле. Ха!

Успокоившись, Бетс вернулась в зал. Ее живое лицо, светившееся радостью, оттого что она выполнила свою миссию, платье, которое ей необыкновенно шло, привлекли к ней внимание не одного молодого человека. А ей больше всего хотелось отправиться домой и придумать, как бы побыстрей сообщить графу Берлингему хорошие новости. Когда она предложила леди Стенбурн поехать домой, та пришла в ужас.

– Когда на тебя стали обращать внимание?! – воскликнула леди Стенбурн. – Мы ведь здесь именно для этого, вспомни. Посмотри внимательно! Разве не сын маркиза Меркуорта идет к нам? И я вижу, как виконт Прейд смотрит на тебя! Мы остаёмся. – Она, нахмурившись, посмотрела на дочь и отвернулась, чтобы улыбнуться сыну маркиза Меркуорта.

Бетс незаметно вздохнула и постаралась быть любезной с джентльменами, которые приближались к ним, позаимствовав походку у гусей, Бетс была в этом уверена.

Они пробыли в «Олмеке» почти до одиннадцати вечера. Бетс танцевала, ее угощали пирожным и оршадом, и она снова танцевала. Леди Стенбурн радостно наблюдала за ней. Молодой лорд Фидминстер настоял на том, чтобы отвезти их домой в своем экипаже, когда узнал, что у них нет сопровождающего, и задержал руку Бетс в своей, когда помогал ей сесть в экипаж.

– Необыкновенно удачный вечер! – воскликнула леди Стенбурн, когда они оказались дома. Она сняла свой тюрбан и поправила перед зеркалом волосы. – Разве нет? Ты выглядишь усталой, дорогая. Боюсь, ты не привыкла так много танцевать.

– Возможно, – рассеянно ответила Бетс.

Завтра! Завтра она его увидит и скажет ему, что оскорбление, которое он якобы нанес миссис Драмонд-Барел, было выдумано Джорджем Пертуи от начала до конца. Он будет в восторге. Он возьмет ее руки в свои и посмотрит ей в глаза…. ближе… и ближе… и…

Но есть ли у них будущее? Что, если слова мистера Пертуи о том, что граф Берлингем беден, правда?

Она убеждала себя в том, что уже поймала мистера Пертуи на лжи. Можно не сомневаться, что он лгал, когда говорил, что у Берлингема нет ни фартинга за душой.

Убедив себя, Бетс подробно рассказала матери о всех своих кавалерах и отправилась спать. Она заснула почти мгновенно.

Следующий день, четверг, был неприятным, мрачным и сырым. Над городом повис туман, временами моросил дождь. В доме было так темно, что леди Стенбурн приказала зажечь свечи за завтраком. Казалось, что такая атмосфера, действовавшая на всех угнетающе, не смогла испортить приподнятого настроения лишь Бетс. Леди Стенбурн с несчастным выражением лица смотрела на яйца вкрутую, было видно, что она думает о чем-то своем. Молли рядом грохотала тарелками, словно это были ее злейшие враги. Хорошее настроение Бетс казалось неуместным.