Жажда школьного учителя

Забыл спросить про этаж, но с этим легко разобраться. Это явно первый. И даже не знал, как это принять – но оказалось, что мой кабинет идет через кабинетов шесть от директорского. Напугался – не то слово. Нафантазировал себе массу последствий из списка нежелательных, но спокойно, сохраняя (по крайней мере пытаясь) осанку, прошел к своему 11—63. По ходу думал о разгадке названий кабинетов. Единственная версия, не дожившая до практического подтверждения, такова: окна, эта школа могла бороться за рейтинг в списках школ, которые уделяют основу бюджет-внимания окнам; «1998» была ими перенасыщена, дизайн так и говорил: не стоит скрываться, мы с вами – вырастающие граждане мира, пусть прохожие видят процесс вашего и нашего роста над собою посредством взаимосвязи, взаимопонимания и совместного созидания взрослых и этих самых вырастающих разумов. Окна были узкого образца, с совсем чуть-чуть заметными белыми рамами, как будто прозрачными; если кто-нибудь сосчитает, на против какого окна расположен кабинет 11—63, то я почти уверен, что номер будет 63, а что касается цифры 11, идущей первой в номере кабинетов, то на сей счет близкого предположения не будет, а отдаленное насчет того, что первый этаж и, чтобы статной оставалась оригинальность названий, добавить еще одну единичку.

Ключ похож на те, которые ещё создавались в каком-нибудь Камелоте при каком-нибудь короле Артуре. Старый, железный, тяжелый; но приятный. Ощущения при взаимодействии с дверью – великолепные.

Открыл и шагнул. Шагнул в свой новый, в свой первый класс.

Уют? Обычно многие люди сразу решают для себя, войдя в любое помещение, уютно ли оно, но тут я затруднился. Это длинный кабинет; кабинет, которого я не ожидал; успел даже забыть те образы, ранее представляемые мной.

Прошел ещё немного и посчитал сколько окон. Четыре; современные окна должен заметить. Школа оказалась не из бедных.

Далее я просто обрадовался, по-учительски (ух ты! да я серьезно быстро освоился), по-человечески, по-своему, обрадовался! Причина? Доска, на которой можно писать мелом. Доска, не связанная с компьютером и новыми технологиями. Через секунду сразу же заметил штук пять упаковок белых мелков у меня на столе. Стол, в общем-то, не считая этого, пуст. Но плюс ко всему, оправдывая первичные впечатления по приходу, мимолетно представил для себя, что новые технологии нужны мне как начинающему учителю. Я пошел в учителя – с целями, с идеями, а новые технологии – из списка помощников, оставалось придумать «как включить этого помощника», включу в одиночестве или мне поможет кто-то из будущих учеников, которых я собирался взять под свою психологическую опеку? И у меня, к удивлению, со школы уже ждут парочка идей, работающих с новыми технологиями и всем из них стекающим во всемирную недавно новозародвишуюся «паутину».

Я захотел поверить в то, что школа «1998» перед принятием к себе нового учителя – тщательно, и с особым творческим подходом, проанализировав учительскую жертву, меня в данном случае, подготавливает кабинет, строит и ставит всё так, как нужно учителю. Бред? Фантастика? Я рад! Я очень буду рад, если это и фантастические выдумки! Да пусть! Главное – есть то, что мне подходит; как оно попало на место – обошлось без моего к этому привлечения.

Сел за свой стол. Кожаное кресло на колесиках. Как я люблю. Это конечно необычно; стоило проверить свое везение, есть ли в других классах такие же стулья для учителей. Да черт возьми – я был готов выломать дверь в кабинет директора, приставить ствол пистолета к его горлу, повалить его на пол и кричать на всю огромную школу, что он про меня знает! После чего – он, мать вашу, сказал бы мне: «Спасибо, Чарльз, я не ошибся в выборе!» А потом бы сам нажал на курок пистолета! Я бы и не успел ничего сделать, помешать ему; если бы оно было нужно, ведь я мог улыбнуться и позволить завершить сделанный выбор директора. Он просто бы застрелился. Моей рукой. Меня бы посадили и стать учителем я смог бы только в тюрьме, только не на глазах детей, а в присутствии мерзкой толпы тюремщиков. Черт, представится же тоже; длинный путь, от обучения к «работе» в школе – и в конце тюрьма? Это что же я должен совершить, как преступно повлиять в обществе на учительском дозоре?