Жажда школьного учителя

Я про… машины. Сначала это была огромная машина, грузовик… пятиметровый… может. Но далее мы различили четыре разных огонька от передних фар. А потом усилившиеся звуки двигателей; жуть, нарастающая за шумом езды по твердой черной земле. «Нива» белого цвета, – помню.

В

нашу

сторону…

Машины поехали на нас, просвечивая, просвечивая путь ярче и ярче, на двух подростков; в точности в нашу сторону! Без математических просчетов – раз! – и сознал!

Друг стоял с секунд десять, призывая меня держаться и контролировать ситуацию. Но я видел, что и он тоже растерялся и медлил, медлил и медлил, давно пребывая в новообразовавшемся пространстве. А позже при общем экстазе я услышал от него, что зря он не послушался эмоций; что надо было бежать сразу.

– Они к нам едут!

Мы побежали.

Через все поле. Без фонарей. Без зажженной бесполезной спички.

Без всего.

Я был в ужасной обуви. Неприятная. Неудобная. Неподходящая. НЕУМЕСТНАЯ.

Земля, камни из земли, скользкая трава. Постоянно оглядываясь назад, мы бежали долго; я, к удивлению, к счастью, быстро запыхался и сбавил скорость, нужно было осознать важность финальных шагов перед взглядом к неизбежному неизвестному. Друг подошел и сказал что-то наподобие:

– Все, стоп! Нам ведь некуда бежать… Смотри… Они уже на нашей дороге… Метров двадцать до города, мы не успеваем.

Пошли пешком. Сбавили шаг. Рот не открывался для комментирования.

Что это за машины? что? кто? Кто в них? Почему за нами? В нашу чертову сторону. Голова разрывалась «нашей стороной», «чертовой нашей стороной и приближающимися машинами». За парнями, которые пожелали посидеть у костра не в первый раз на неделе.

Как выжил разум? Такой открытый, пугающий разум. Уже не пустотой. Нет. Я представил… или поверил… в конец! в финал! я прощался с жизнью, и делал это впервые; откуда было знать, почему по следам машина. Она одна. Вторая куда-то свернула, а может и вообще не было ее, лишь порождение скорости резкой фантазии.

Спустя секунды машина переехала нам дорогу, открылся багажник. Внедорожник стандартного образца. Мысленно я уже посадил в это авто всех, кто «мне был нужен», подобрал им одежду, оружие. Оружие? А как же! Не мог же я подумать, что это дедушка с бабушкой, с внуками опытом своим житейским делясь, по грибы, семейный отряд, съездили; и решили устроить погоню за двумя подростками. Такие ассоциации были даже не интересны; не поддавались соображению.

А из машины вышли двое полицейских, которые приехали на вызов, чтобы перехватить ребят, жгущих что-то прямо посредине темнейшего поля. И да, это были мы. Нас не забрали куда-то в участок и не провели тому подобных мероприятий с неприятностями, сопоставимыми с бунтующими подростками; по социальным устоям и примеркам нарушили, но не так, чтобы на нас нападать и навязывать гнилую социализацию старой закалки. Отпустили, отступили; провели мини-беседу по правилам и законом и отпустили.

Переполняли просто жуть какие странные чувства. Адреналин отдыхал; вышло наружу сильнее чувства адреналина. Ощущение, что пережили что-то сильно ценное и важное, ради чего стоило именно так провести тот день. Да! Тот день впечатляет, шикарнее концовка была и не нужна, шкала сильного скачка разнообразия уже и так была на самом олимпе, мигала красным огоньком, махая красным флагом и подожженным факелом приглашения к вдохновению. Вдохновение. Вдохновение. Вдохновение!

Достиг присутствия жизни и помог себе сам.

А ведь, блин, я был счастлив.

Глава первая

Я заходил в школу, стараясь как можно скорее прикрыть за собой дверь. Сзади бежал высокий мужчина лет шестидесяти, держась за свой галстук, мужчина, вот-вот готовящийся крикнуть мне: эй, я же в метре от вас, придержите дверь, не так трудно же! Но я отказал себе в пополнении копилки «легких денег за добрые дела» и хлопнул кашированной входной дверью со всей силы, левой рукой немного не отпуская ручку, специально и с улыбкой, добивая на ровном месте создавшуюся ситуацию; не как ребенок, как человек – творец опытов на каждом шагу. Да ладно, всё уже. Ничего не повторить заново, к чему разбирательство. Забыто. Как пережил момент – так и пережил. Проявилась надменность – ее, выходит, и вписал в графу моей характеристики тот мужчина.

Продолжение сценки настигло меня крайне быстро. Старик забежал в школу сразу за мной и решил словно отомстить, одернув рукой мой пиджак, параллельно грубым голосом обращаясь также ко мне, только вот уже ко где-то парящему мне:

– Стоп, что же ты вытворяешь, извини меня? Парень! Я был за тобой, а ты злостно подтолкнул железную махину на старика, чтобы пошутить? – Он продолжал игру со своим галстуком, только уже не держал, а жестоко мял его! Черный галстук; мучил его. Его слова? Простите! Мне было не интересно. Его галстук и нелепые театральные постановки с ним – вот это по мне, все внимание задействую!