Жажда

Из напитков Миша опытным путём выбрал в итоге водку, после долгих дегустаций и примерок. Он в неё влюбился суровой странной любовью. И чаще всего отдавал предпочтение ей. Мигель подсознательно, а иногда и осознанно ощущал фальшивость, безысходность и абсурдность окружающего мира и людей, он словно видел их маски, видел их игру и истинные мотивы. И вкусные напитки наподобие виски, коньяка, рома, вермута, особенно ликёра, напоминали ему мягко стелющих психологов. Ты к ним приходишь и говоришь, что жизнь дерьмо и спрашиваешь, что с этим делать. Психолог отвечает, что жизнь, конечно, в целом дерьмо, но вот здесь можно побрызгать цветочным освежителем с запахом ландыша, вот здесь занавесить шторами, а вот всё сверху заполировать вкуснейшим «Ягермайстером», на фоне которого мелкие, оставшиеся незамаскированными детали не будут видны. Только вот достаточно лишь слегка протрезветь, как в глаз больно бьёт шитая белыми нитками суровая реальность, пронзают своей искусственностью шторы и шоры, слабо скрывающие жёсткую настоящесть, а запах явно себя выдаёт ощущением, что насрали в букет ландышей.

А водка – она честная. Она горькая, жгучая и отвратительная, как вся твоя беспросветная жизнь. И даже хуже. Ты вливаешь её сразу в глотку, стараясь не дышать и не чувствовать вкус. Но вкус всё равно чувствуется («А змее похуй!» – как говорил небезызвестный персонаж Вова Яковлев, имея в виду приоритет желаний змия). Всё твоё тело и душа содрогаются в ужасе от контраста между тем, что было, и тем, что в них только что погрузили. Это первая стадия ощущения разницы. Потом ты чуть не умираешь с утра. И перегар вместе с похмельем у тебя самый тошнотворный из всех возможных, это специфический водочный токсикоз, от которого хочется умереть. И благодаря которому ты понимаешь, что даже самая говённая жизнь прекрасна и полна райских чудес по сравнению с этим состоянием. Это убеждение длится до вечера, когда снова хочется выжрать.

Михаил жил один. Раньше у него были какие-то интрижки с прекрасным полом. Даже как-то раз почти год продолжались более-менее серьёзные отношения. Но постепенно тяга к любимой беленькой вытеснила остальные интересы. Когда наш герой был моложе, после употребления волшебного зелья его внутренняя сила смещалась куда-то вниз к паху, появлялась лёгкая игривая похоть, хотелось помчаться навстречу любовным и сексуальным приключениям. Не всегда, конечно, получалось реализовать зажжённую страсть. Чаще не получалось. Даже так: получалось редко. Высшие Силы наделили Мигеля талантом к письменному слову, а вот внешностью и мужской харизмой явно обделили: узкие плечи, средний рост, небольшой животик, рано появившиеся залысины, вечно жирная блестящая кожа на лбу и щеках не входили в список признаков альфа-самца в человеческом обществе. Всё это дополнялось очёчками, которые со временем сменились линзами. И, несмотря на усилившийся от градусов дар убеждения и пространный велеречивый слог, красотки не спешили в постель к тщедушному оратору. Да и там он не блистал половыми подвигами, подтверждая шуточную пословицу «Рождённый пить – не может трахать».

С возрастом вспышки либидо происходили всё реже, даже под влиянием алкоголя. А потом и вовсе употребление водочки лишь стало утолять жажду, она, родимая, стала единственно заливать вечный незатухающий пожар где-то в районе сердца. Это стонет душа, думал Мигель о терзаниях в груди на трезвую голову. После вожделенной стопочки и уменьшения внутреннего пламени хотелось – при должном настроении – сидеть и медитировать на этот прекрасный мир. И женщины были бы абсолютно излишни в этот святой миг. Если уж сказать совсем честно, к слову, от длительного употребления горячительных напитков от природы слабая функциональная возможность Миши к размножению снизилась ещё больше, с каждым годом стремясь к нулю со всё возрастающей скоростью. Так что, с дамами ему было как-то «недосук».

***

Мигель сидел на кухне перед бутылкой водки, нервно почёсываясь. Мига где-то внутри весело насвистывал мотивчик, явно предчувствуя скорое поступление долгожданного топлива. Миша и сам подсознательно знал, что с девяносто девяти процентной вероятностью он сегодня выжрет эту бутылку. Потому что такое уже случалось. По пальцам одной руки можно было пересчитать случаи, когда он открыл бутылку, нюхнул и не выпил. Дополнительным убедительным доказательством его твёрдого подсознательного намерения сегодня выпить были книги, лежавшие тут же на столе рядом с бутылкой. Это были: "Анна Каренина" Л. Толстого, "Преступление и наказание" Ф. Достоевского и "Бездна" Л. Андреева. Не всегда он читал их, когда пил. Для этого нужно было особое настроение. Но всё же периодически он перечитывал классиков под водочку. На трезвую голову Миша не додумался бы их читать никогда.