Жажда

Но звонок, во всяком случае, работал, и где-то в доме раздался звон.

Трое мужчин подошли к Харри сбоку, и он нажал на звонок еще раз.

– Если бы он был дома, то уже стоял бы в дверях и ждал нас, – произнес ленсман. – Эти снегоходы слышно за два километра, а дорога, как я говорил, ведет только сюда.

Харри позвонил еще раз.

– Ленни Хелл не слышит вас в Таиланде, – сказал ленсман. – Меня семья ждет, мы собираемся на лыжную прогулку, так что выбивай стекло, Артур.

Полицейский взмахнул ломом, и окно рядом с дверью с хрустом разбилось. Он снял одну варежку, просунул руку в отверстие, некоторое время шарил ею с сосредоточенным выражением лица, а потом Харри услышал звук поворачивающегося замка.

– Прошу вас, – произнес Джимми, открыл дверь и взмахнул рукой, приглашая их внутрь.

Харри вошел.

Дом казался необитаемым, это первое, что пришло ему в голову. Возможно, нехватка современных удобств навела его на мысли о жилищах известных людей, превращенных в музеи. Как в тот раз, когда ему было четырнадцать и родители взяли его и Сестрёныша в Москву. Там они побывали в доме, где жил Федор Достоевский. Это был самый бездушный дом из всех, в каких приходилось бывать Харри, возможно, поэтому роман «Преступление и наказание», который он начал читать спустя три года, поверг его в такой шок.

Харри прошел по коридору в большую открытую гостиную. Он нажал выключатель на стене, но ничего не произошло. Однако дневного света, просачивающегося сквозь сероватые шторы, было достаточно, чтобы он мог заметить пар от собственного дыхания. Несколько старых предметов мебели были хаотично разбросаны по комнате, будто находившиеся там раньше стол со стульями пропали после неудачного раздела наследства. Тяжелые картины покосились, возможно из-за перепадов температуры. А еще Харри понял, что Ленни Хелл находится не в Таиланде.

Ни души. Бездушно.

Ленни Хелл – во всяком случае, этот человек был похож на Ленни Хелла, судя по фото, которое видел Харри, – сидел в кресле в той же волшебной позе, в какой обычно засыпал дедушка Харри, когда напивался, с той лишь разницей, что правая нога Ленни была слегка оторвана от пола, а правая рука парила на несколько сантиметров выше подлокотника. В общем, после наступления окоченения труп слегка завалился на одну сторону. А случилось это давно. Месяцев пять назад, например.

Голова Ленни навела Харри на мысли о пасхальном яйце: хрупкая, сухая, без содержимого. Казалось, кожа на ней съежилась так, что рот оказался открытым, обнажив посеревшие вокруг зубов десны. Во лбу зияла черная дыра, кровь отсутствовала, поскольку голова Ленни Хелла была откинута назад. Открыв рот, он остекленевшим взглядом смотрел в потолок.

Когда Харри обошел вокруг кресла, он увидел, что пуля прошла сквозь его высокую спинку. На полу справа от кресла лежал черный металлический предмет, похожий на карманный фонарик. Харри узнал его. Когда Харри было лет десять, дедушка решил, что ему неплохо узнать, откуда на Рождество берутся свиные ребрышки. Он повел его за хлев, где приложил ко лбу Хейдрун, огромной свиньи, механизм, который называл забойным пистолетом[54], хоть он и не был огнестрельным оружием. Потом дед на что-то нажал, раздался резкий удар, Хейдрун вздрогнула, как будто удивилась, и повалилась наземь. После этого они выпустили из нее кровь, но лучше всего Харри запомнился запах пороха и как ноги Хейдрун через некоторое время начали дергаться. Дедушка сказал, что это всего лишь механика тела, а Хейдрун давно уже умерла. Но Харри еще долго мучили кошмары о подергивающихся свиных ногах.

За спиной у Харри скрипнули половицы, и он услышал учащенное дыхание.

– Ленни Хелл? – спросил Харри, не оборачиваясь.

Ленсману пришлось дважды кашлянуть, прежде чем он смог выдавить утвердительное «да».

– Не подходите ближе, – велел Харри, сел на корточки и оглядел помещение.

Оно с ним не разговаривало. Это место преступления молчало. Возможно, потому, что преступление произошло очень давно или эта комната была не местом преступления, а тем местом, где человек, живущий в этом доме, решил, что больше жить не хочет.

Харри вынул телефон и позвонил Бьёрну Хольму:

– У меня труп недалеко от Онебю в Ниттедале. Вам позвонит человек по имени Артур и объяснит, где он вас встретит.

Харри положил трубку и прошел в кухню. Он нажал на выключатель, но и здесь свет не включился. В кухне было чисто, но в раковине стояла тарелка с засохшим, покрывшимся плесенью соусом. Перед холодильником находилась покрытая льдом лужа.

Харри вышел в коридор.

– Посмотри, может, найдешь распределительную коробку, – сказал он Артуру.

– Наверное, электричество отключено, – предположил ленсман.

– Звонок действует, – ответил Харри и поднялся по винтовой лестнице, начинавшейся в коридоре.

На втором этаже он заглянул в три спальни. Все они были тщательно убраны, но в одной одеяло было откинуто с кровати, а на стуле висела одежда.