Жажда

Девина забралась на Вина, встав костлявыми коленями по обе стороны от его бедер, опустив эти ужасные, искромсанные ладони на его плечи. Зловоние ее гниющей плоти проникло в его носовые пазухи, а острые углы ее тела врезались в его тело. Безобразные руки вцепились в молнию, и внутри себя он в ужасе отшатнулся.

Нет… он не хотел этого. Он не хотел ее.

Когда Вин изо всех сил пытался открыть рот, но так и не смог пошевелить челюстью, Девина улыбнулась, открывая зубы и черные десны.

– Ты мой, Вин. И я всегда беру то, что принадлежит мне.

Она вытащила его член, напряженный от ужаса, и направила его между своих раздвинутых ног. Он не хотел этого. Он не хотел ее. Нет…

– Слишком поздно, Винсент. Настало время заявить о моих правах на тебя. Не только в этой жизни, но и следующей. – На этих словах она взяла его, ее разлагающееся тело окружило его, сжимая его плоть в холодной, царапающей хватке.

Не считая Девины, единственным, что двигалось на нем, были его слезы. Они побежали по его щекам и горлу, пропитывая воротник рубашки. Плененный под ней, взятый против своей воли, Вин пытался закричать, пытался…

– Вин! Вин… проснись!

Его глаза резко распахнулись. Девина сидела рядом с ним, протягивая к нему свои изящные руки, а на ее лице отражалась паника.

– Нет! – закричал он. Отбросив ее с пути, он вскочил на ноги, но, хватившись за край, рухнул лицом на ковер, так же громко, как и его стакан.

– Вин...?

Он перевернулся на спину, поднимая руки и пытаясь отбиться от нее…

Но она больше не пыталась дотянуться до него. Девина растянулась на его месте, на диване, ее блестящие волосы разметались по подушке, к которой он прислонялся, а ее идеальную, бледную кожу выгодно подчеркивала атласная сорочка цвета слоновой кости. Ее глаза были такими же, как и у него в тот момент, – широко распахнутыми, пораженными, в них отражался страх.

Задыхаясь, он схватился за грудь, пытаясь понять, где реальность.

– Твое лицо, – сказала она, в конце концов. – Боже… и рубашка. Что случилось?

«Кто она?» – Спросил он себя. Та, что была во сне, или сейчас, перед его глазами?

– Почему ты так смотришь на меня? – прошептала она, коснувшись рукой своего горла.

Вин опустил взгляд на свою ширинку. Она была застегнута, как и ремень, а член в боксерах – мягким. Оглянувшись вокруг, он обнаружил, что комната выглядела как обычно: в идеальном роскошном порядке, пламя камина эффектно оттеняло обстановку.

– Дерьмо… – простонал он.

Девина села медленно, будто боялась еще раз спугнуть его. Посмотрев на бутылку виски, лежащую на полу, рядом с диваном, она сказала:

– Ты пьян.

Совершенно верно. Мертвецки пьян. Настолько, что сомневался в своей возможности встать…. Настолько, что начал галлюцинировать… настолько, что ничего из увиденного не происходило на самом деле. Какое было бы счастье.

Ага, мысль, что этот кошмар был вызван бурбоном, успокоила его больше, чем все потуги дышать глубже.

Он попытался резко встать, но равновесие было ни к черту, и он зашатался по комнате и врезался в стену.

– Ну же, давай я тебе помогу.

Он поднял руку, останавливая ее.

– Нет, держись…

Подальше.

– Я в порядке. В норме. – Вин взял себя в руки, и, успокоившись, всмотрелся в ее лицо. Он увидел лишь любовь, заботу и смятение. И страдание. Она казалась просто эффектной и привлекательной женщиной, которая заботилась о своем мужчине. – Я собираюсь перебраться на кровать, – сказал он.

Вин вышел из комнаты, и она последовала за ним по лестнице, сохраняя тишину. Пытаясь побороть чувство преследования, он напомнил себе, что проблемой была не она. А он.

Добравшись до главной ванной комнаты, он сказал:

– Дай мне минутку.

Закрывшись в ней, он включил душ и, сбросив одежду, встал под горячую воду. Он не чувствовал струй, даже на своем разбитом лице, – это послужило доказательством, что насколько бы он не считал себя пьяным, ему следует быть более щедрым в своих суждениях.

На выходе из душа его ждала Девина с полотенцем в руках. Вин не позволил себя вытереть, хотя она, без сомнений, справилась бы с задачей лучше, и даже надел пижамные штаны, хотя обычно спал голым.

Они устроились на кровати, бок о бок, но не касаясь друг друга, экран телевизора мерцал словно камин с голубым пламенем. В мгновение помешательства он задался вопросом, а не начнут ли стены плавиться и в этой комнате, но нет, они остались на месте.

На экране телевизора Фрэд и Джинджер зашлись в танце, ее платье энергично разлеталось, как и его фрак.

Либо Вин пробыл в отключке недолго, либо по каналу показывали марафон фильмов с этой парой.

– Ты не расскажешь мне, что произошло? – спросила Девина.

– Простая потасовка в баре.

– Я надеюсь, не с Джимом?

– Он дрался на моей стороне.

– О. Хорошо. – Молчание. Потом: – Тебе нужно сходить к врачу?

– Нет.

Снова тишина.

– Вин… что тебе приснилось?

– Давай спать.

Когда она потянулась за пультом, чтобы выключить ТВ, он вмешался:

– Оставь включенным.

– Ты никогда не спишь при работающем телевизоре.

Джим нахмурился, наблюдая за синхронными движениями Фреда и Джинжер, их взгляды были соединены. Будто они были не в силах оторваться друг от друга.