Жатва

Успешно миновав пост, я заметно расслабился — поведение стражников очень ярко свидетельствовало о том, что случившаяся в крепости резня пока что оставалась для всех местных обитателей тайной за семью печатями. Соответственно, у меня была шикарная возможность затеряться среди других оборванцев и тем самым избежать возмездия. Как, собственно, и планировалось.

Как выяснилось уже через несколько минут, эта часть Алдо действительно представляла собой жуткую мешанину из третьесортных гостиниц, убогих магазинчиков и таких же борделей. Я обошел стороной несколько самых подозрительных заведений, выбрал скромный и более-менее опрятный кабак, после чего осторожно толкнул скрипучую дверь.

Большой темный зал оказался наполнен примерно на четверть. Рассевшиеся за грубыми столами люди со вкусом поглощали нехитрую снедь, о чем-то разговаривали и время от времени громко хохотали, запыхавшиеся от напряженной работы официантки бегали вокруг них с подносами, тарелками и кружками пива, а наблюдавший за этим управляющий сохранял невозмутимость, лишь изредка выдавая оказавшимся в зоне досягаемости сотрудницам важные указания. Судя по всему, разговаривать насчет съема жилья нужно было именно с ним.

— Светлого неба, — вежливо произнес я, останавливаясь возле стойки. — Комнаты свободные есть?

— Найдем, — нехотя ответил собеседник. — Тебе чего надо?

— Поспать, помыться, поесть. Сначала помыться.

— На заднем дворе лохань есть и води теплая. Два серебряных.

— Дорого.

— Не нравится — не плати, за городом ручьев полно.

— Видел я эти ручьи… ладно, согласен. А комната?

— Пятерка.

— Медью?

Управляющий оценил шутку, весело рассмеялся, но тут же вернул себе серьезный вид и отрицательно мотнул головой:

— Серебром.

— Дорого же.

— Зато у нас комнаты чистые, не то что у соседей. Там можешь с клопами пожить, если червяк за горло схватил.

— Червяк, червяк… а жратва у вас тоже дорогая?

— Это смотря что брать будешь. Можем за пару медяков хлеба черствого насыпать, сэкономишь.

— Ну-ну. Где там ваша лохань?

Местная ванная оказалась расположена под небольшим навесом посреди заваленного различным хламом внутреннего дворика — в маленькой деревянной лохани уже плескалась вода, а явившейся с кухни мальчишка добавил туда же кастрюлю свежего кипятка, доведя температуру до вполне комфортной. Я осторожно снял одежду, забрался в импровизированную ванну и растянулся там, чувствуя ни с чем не сравнимое наслаждение. Тепло мало-помалу растекалось по телу, боль и усталость отступали, в голове возник образ просторной кровати с одеялом и кучей подушек…

— Господин, если дадите серебряную монетку, я вам мыло принесу, — внезапно раздался над ухом голос приносившего воду паренька. — Джакомон его по две монеты продает.

Я встряхнулся, душераздирающе зевнул, после чего ответил согласием — как следует отмыться от грязи и крови было бы очень желательно, а цена этого удовольствия выглядела вполне адекватной.

— Сейчас принесу, господин!

Сразу после помывки мне опять захотелось есть. Я нашел выделенную мне комнату, развесил на спинке кровати слежавшиеся в рюкзаке тряпки, немного подумал, а затем вернулся в общий зал. Там за это время мало что изменилось, но общение перешло на чуть более повышенные тона — отдыхающие мужики успели выпить солидное количество алкоголя и это незаметно скорректировало их поведение. Впрочем, для меня громкие разговоры были гораздо полезнее тихого перешептывания — благодаря им я мог узнать актуальные новости, оценить текущую обстановку и заново приобщиться к городской жизни.

— Мне бы поесть, красавица. Мяса какого-нибудь, супа, если есть, хлеба.

— Все принесу, — быстро кивнула подбежавшая к моему столику девушка. — Пиво надо?

— Нет, лучше компот. Или отвар травяной.

— Хорошо, все будет. Два с полтиной серебром.

— Вот, держи…

Ожидая заказ, я лениво рассматривал помещение, слушал беседы соседей и старался вычленить из их реплик что-нибудь полезное. Впрочем, особого результата это не приносило — загулявшие горожане трепались о жизни, не собираясь касаться важных для меня тем.

— Сарай на хуторе поставил наконец-то. — гордо заявил здоровенный пузатый мужик, отдыхавший за ближайшим столиком в компании четырех приятелей. — Теперь коров заведу и переберусь туда насовсем.

— Да пропьешь ты все деньги, как в прошлом году, — весело хмыкнул его более тощий и неказистый приятель. — Пропьешь, а затем снова на рудники подашься.

— И вообще, какая тебе скотина, ты следи, чтобы жена не ушла. Я ее вчера с Рыжим Оверо снова видел.

— Так у него же лавка, она там хлеб берет.

— Я про свою курицу тоже так думал сначала. А затем пришлось морду набить и из дома выгнать.

— Моя Нили не такая, — нахмурился пузан, — Ты не равняй.

— Мы тебе добра желаем, — вступил в беседу еще один отдыхающий. — Торгаши всегда на красивых баб засматриваются и мозги им крутят, пока мы в поле спину гнем. Порода у них такая.

— Я ей верю.

— Да мы что, против? Ты, главное, за Рыжим присматривай. Скользкий он человек, неприятный.