Жатва

Выяснить это сходу не удалось. Текстовые описания в интерфейсе были максимально лаконичными, явно рассчитанными на того, кто уже более-менее понимает, с чем имеет дело. А вот дополнительные подсказки приходилось вытягивать клещами. Привычных иконок со знаком вопроса, как в компьютерных программах, здесь не было. Так что я сосредотачивался на каком-то вопросе, шепотом проговаривая его и наблюдая за реакцией амальгамы.

С каждым разом получалось все лучше. А потом мне пришла идея настроить голосового помощника – что-то типа Алисы или Сири. Наверняка ведь предусмотрена такая возможность. Некоторыми функциями удобнее пользоваться через пункты текстового меню. Но все возможности амальгамы по менюшкам явно не распихаешь…

– Голосовое управление активировано, – отозвалась амальгама приятным женским голосом.

Даже не женским, а каким-то… Синтезированным, что ли. Чистый, ровный, на гласных звуках уходящий в мелодичные модуляции.

– Задайте стартовое слово или фразу для формирования голосовых команд.

Я чуть не брякнул «Окей, Гугл». Но нет, конечно. Да и «Алиса» тоже не подходит. Слишком уж сильные ассоциации с именем дочери. Помню, мы с ней одно время дурачились, дразня голосовой помощник Яндекса. У меня полквартиры на него было завязано – умная колонка, освещение, чайник, пылесос и всякие другие мелочи. Я звал дочку, а отзывалась колонка, и наоборот.

Кажется, как раз тогда я и придумал ей прозвище Лиска? А, нет, она еще годика в два так себя начала называть, насмотревшись какого-то мультика про лису…

Я на секунду зажмурился, отгоняя лишние мысли. Так, нужна команда. Какое-то имя для голосового помощника, на которое он будет откликаться. Точнее, она, амальгама-то женского рода.

А может, так и обозвать? Разве что сократить для удобства. Не амальгама, а…

– Ама, – шепнул я.

– Принято.

Повисла пауза. Не из-за того, что я не знал, о чем спросить дальше. Скорее наоборот – вопросов было слишком много. Но при этом и слишком задерживаться нельзя. Я взглянул вниз, на дорогу. Уже сгущались сумерки, но не настолько, чтобы врубилось ночное зрение. Линзы подсвечивали картинку выборочно. Например, рисовали красноватые силуэты каких-то живых существ в зарослях под мостом и обозначали очертания некоторые предметов там, где залегли глубокие тени.

До дома, где живут Ольга с Лиской, мне отсюда еще километра три по прямой. Если все сложится удачно – то всего полчаса ходьбы. Но я бы не надеялся на подобное везение. Значит, едва успеваю до темноты. Пожалуй, надо уже выдвигаться, а вопросы голосовому помощнику задавать на ходу. Так даже удобнее. Я неплохо воспринимаю информацию на слух – не одну сотню аудиокниг прослушал во время утренних пробежек или в транспорте.

Прежде, чем спуститься, еще раз просканировал взглядом местность. Высветилось несколько тревожно-красных пятен, но достаточно далеко. Между ними вполне реально будет проскочить. Двигаться лучше пешком – пусть дольше, зато тише и безопаснее.

– Ама… – шепнул я через несколько минут, уже покинув эстакаду и торопливо шагая вдоль длинного бетонного забора мимо складского комплекса. – Расскажи про кластеры амальгамы.

Решил начать с этого момента, потому что в текстовых описаниях не хватало информации для полного понимания.

– Амальгама состоит из микроскопических элементов, способных действовать сообща, – красивым, но монотонным голосом начал вещать голосовой помощник. – Автономная совокупность таких элементов называется кластером.

– Подробнее, – подстегнул ее я, потому что повисла пауза.

– Кластеры могут находиться в нескольких состояниях. Зарезервированные кластеры постоянно задействованы для решения узкого круга задач, определяемого конкретной аугментацией. Например, один кластер всегда должен быть зарезервирован за центральным узлом, управляющим всем массивом амальгамы и отслеживающим общее состояние организма носителя. Активные кластеры заняты выполнением разовых задач – например, заживлением ран или проведением мутаций организма носителя. Свободные кластеры сосредотачиваются в лимфоузлах и находятся в спящем режиме до получения очередной команды.

– А что за фрагментированные кластеры? – на ходу беззвучно спросил я, не забывая внимательно оглядывать окрестности, сканируя каждый куст или темное место впереди.

К счастью, отвлекаться пока было не на что – с наступлением сумерек улицы будто вымерли. Люди-то точно все попрятались по домам.

– Микроэлементы амальгамы со временем приходят в негодность. Повреждаются, вымываются кровотоком при ранениях, безвозвратно тратятся при выполнении некоторых задач по усилению организма носителя. Когда кластер теряет более тридцати процентов элементов, он больше не может полноценно взаимодействовать с другими в системе и переходит в статус фрагментированного.

– И что, они бесполезны?